Приступ сердечный, и повода к жизни нет.
А тут звонок: «…ну, не с кем его… Посиди…»
Внука не видел, да сколько ему и лет…
Встал, ухмыльнулся, пиджак и пальто… Иди…
Смерть всё толклась вокруг: что там, когда, да как…
Долго толклась, всё твердила о чём-то нудно.
Сверху прихлопнул рукой, отряхнул пиджак,
и положил зануду в карман нагрудный.
Ну, посидел… Ничего пацан… В доску свой…
Пять ему, вроде, а может, и вовсе – три…
Деда! – цеплялся, - на, мишку себе, смотри!
Ты мне про мишку (или про мышку) спой!
… Слёзы откуда? Зима нынче с ветром, строгая…
Этот пшеничный пацан – ничего…. Сойдёт…
Мягонько на душу лёг, словно снег идёт,
сердце, всё в шрамах тихонечко трогая, трогая…
Спит, наконец-то…. Звенели, тянулись нити.
Сердце унял, и - на пуговку тот карман.
Я ничего… Так вы, если что – зовите….
... Вышел под снег, как будто и не был зван.