Бывает – подавишься костью и дышишь,
Как будто обычное невыполнимо,
А так и случается – мёртвому пишешь,
И почерк разборчив, да катится мимо,
И смерть каллиграфию любит не меньше,
Чем поле, где сносит и сносит в душицу,
Чем небо, где мы налетаем на спицу,
Чем дети – играть, одиночество – женщин,
И я выбираю дыхание, что ли,
Какую-то песенку – ехали люди,
Какую-то осень без хлеба и соли,
И яблочный прочерк на глиняном блюде,
И навзничь, и оземь, и камни приимут,
И рукопись выгорит непоправимо.