В её глазах — любовь, в его — желток и похоть,
и мне немного жаль её, но не его.
Не выйдет ничего. Вернее, выйдет плохо —
настолько плохо, что уж лучше б — ничего.
Осенние дожди, марфуша на капоте.
В прозрачных скверах жгут опавшую листву.
Грачи летят на юг на бреющем полёте —
Саврасов обманул, и я не доживу.
Скучающий король, увядшие принцессы,
безумный менестрель, застенчивый палач…
Князь Игорь загулял. Париж не стоит мессы,
а он не стоит слёз. Пожалуйста, не плачь.
Пол выдаёт басы, а Джордж играет выше,
и — так же, как тогда — немыслимо звучат
Get Back, Don't Let Me Down… Их четверо на крыше,
тому недели три и вёсен пятьдесят.
Я мошек изучал и заработал степень,
но это всё дела давно минувших дней.
«Любовь слепей слепней!» — воззвал к слепнихе слепень
и тут же засадил! Но сослепу — не ей.
Я тоже засадил — свой сад чертополохом.
Цвети, лопух-репей, буяй что было сил!
Вот так растут стихи. И если это — плохо,
то слово «хорошо» я б вовсе отменил.