Если мир
и всё в мире
исчезнет,
и ресницы под утро
звезда
опалит, –
это будет нечестно:
в никуда отправлять поезда.
Будет ветер гулять
мегатонный,
заметая навечно следы,
что оставил на пыльном перроне,
где тебя я букетом слепил,
как обходчик
с мерцающей лампой,
потому что
безумно любил,
когда в море ромашек
внезапно
лепестки твоих глаз находил.
Лягу грудью на радуги-рельсы,
подорожники стану молить:
не подкинут ли
до
поднебесья,
где не страшно друг друга любить…