Однажды летним жарким днем,
Гуляя по аллее многолюдной;
Увидел пес в тени, весьма уютной,
Кошатину с красивейшим хвостом!
Какая шерсть, какой точеный стан...
И только лишь мурлыканье запело,
Как в сердце что-то сладкое назрело,
И хостяцкий мир порвало в хлам...
Конечно ж, как противиться порыву?
Как разлучиться с красотою хоть на миг?
Из образа он ангела воздвиг,
И лыбу натянул, в подобие дебилу!
С тех пор в его квартирке каждым днем,
Звучало мелодичное урчанье,
И вот уже его существованье,
Без кошечки, казалось лишь враньем.
Дневную службу наспех завершив,
Спешил домой, неся послаще кости,
И "Китекэта" раздобыл три горсти,
Даря свой мурлыке позитив.
Но пропорхало молью время,
И стал собакен замечать-
Что ласково его встречать,
Для кошки стало тяжко бремя.
Уж не слышны в тиши "Мур-мур",
И чаще, чаще злые когти,
Царапины в душе и плоти,
Все оставляют, без цензур.
И вот проклятья и упрек,
Как будто бы не пес, а мышь,
"Ты как посмел? Не так стоишь! "-
Доносит псу кошачий рот.
И в раз со смачнейшим хлопком,
Терпенье пса взорвалось к черту,
И проклиная ту тенистую дорогу,
Смешал пурген он с молоком.
Налил он миску до краев...
И ждал пока его нахалка,
Напьется вдоволь, маргиналка.
Он наблюдал , он был готов!
Лишь только первые позывы,
Послали запахи и звук,
Он вмиг вонзил ей в жопу крюк,
И выкинул, не дав альтернативы.
Теперь она опять живет под лавкой,
Давно умывши, обосратый зад,
А хер ли, кто же в этом виноват?
Не надо было быть пиявкой!
С тех самых пор собака и кошак,
Не делят миром общие границы,
Как мексиканский ёж с полярной птицей,
На мировую не подпишутся никак!
Мораль у этой басни такова :
Что пышный хвост и сладкое урчанье,
В проверке временем весьма печальны,
Коль к ним приставлена гниющая душа.