В данный момент о такой территории, как АТО Гагаузия – автономное территориальное образование на юге Молдовы мало кто знает.
Гагаузы - это особая народность, которая говорит на тюркском языке, но при этом является православной. Проживает в основном на юге Молдовы. Так же жите-лей такой национальности можно встретить в Украине, Болгарии, Румынии, Греции, Турции и в небольших количествах во многих местах мира.
Проходя обучение в Комратском государственном университете по специальности журналист: - благодаря учёному историку М. В. Маруневич, её педагогическим способностям мы непосредственно касались и истории гагаузского народа. Это важно по той причине, что история гагаузского народа в школах в то время, не изучалась, так как не хватало возможности и средств, создать для этого учебники. Кроме того историки насчёт народа Гагаузии, часто имеют различные мнения гипотезы о происхождении. Мне посчастливилось, будучи в Петербурге, посетить квартиру Гумилёва. Ознакомившись с его научными работами о тюрках, и возникло такое стихотворение.
Великая степь
Лев Гумилёв историю кочевников
Оставил для знакомства нам.
Я тюрков не увидел средь отшельников,
И труд его меня подвиг к стихам.
Ковром цветастым степь легла под ноги,
Ковыль под ветром, словно моря ширь.
Великих воинов всегда хранили боги,
Ибо они всегда ценили мир.
Считают, что кочевник примитивен:
Культуры нет – условия не те.
Однако всё не так, – он был активен,
Умён, трудолюбив, гостеприимен,
А коль война – с щитом иль на щите.
Не ведал род предателей и трусов,
Хоть страх и жил змеёй в сердцах людей,
Но от её предательских укусов
Честь сохранили предки гагаузов,
Коль надо, жизнью оплатив своей.
Пусть не всегда в степи царило лето,
Дожди и снег опаснее врагов,
Но славный род им не изжить со света,
Как «истукану» не познать любовь.
Кочевнику не нужен блеск дворцов,
Уютен и удобен его дом.
Горит над ним и солнце, и луна,
Хозяйкой в нём красавица жена:
Глаза темным темны, как тайна ночи,
К чему стремится – в них не рассмотреть.
Красивый стан врагам не опорочить,
Тем, кто любовь взять силою захочет,
Она без колебаний примет смерть,
А коль полюбит – околдует лаской,
И будет видно, как в ней хороши
Румянец на лице – стыда окраска,
Порывы её пламенной души.
Любимый вмиг познает благость рая,
Да так, что вдруг запляшет твердь земная,
Под пенье, что подарят соловьи:
Захватывая дух какой-то новью,
Сгорая в вечном пламени любви,
Любимый не сгорит, он защищён любовью.
Лицо её закрыто, но свобода
В душе открытой будоражит кровь.
Богиня-мать рождает для народа
Освободителей для будущих веков.
Прошли года, шла жизнь своей стезёй,
Кочевье тюрков лишь в истории осталось,
Они обзавелись своей землёй,
И с мест тех христианство изгонялось.
Отвоевав у Турции Буджак,
Россия тюрками селила снова:
По вере мусульманин был им враг,
У них Христос был принят за основу.
Двадцатый век у гагаузов АТО
Рождён свой край, к нему любовь народа.
С Россией вместе помогал Христос
Отвоевать и выстоять свободу!
«В истории отечественной этнографии и тюркологии хорошо знакомо имя Валентина Александровича Мошкова… Особенно значителен его вклад в гагаузоведение, основоположником которого он по существу является».
А. М. РЕШЕТОВ, русский ученый-этнограф.
Его книга «Гагаузы Бендерского уезда» до сих пор остается наиболее полным сводом ценнейших данных о духовной и материальной культуре гагаузов
(Степан Булгар, историк, писатель)
Переселение
У моря, как царей подводных дар,
Жемчужиною Добруджа лежит.
По телу, словно бронзовый загар
Налитый солнцем виноград дрожит.
Здесь, словно рая древние плоды
Благоухают фруктами сады,
Колышет ветер колос золотой,
Луга покрыты шёлковой травой,
Рябит в глазах, от спелых в ней арбузов,
Но это не даёт душе покой
Оседлых здесь когда-то гагаузов.
Да, краскам рая душ не успокоить:
Народ Добруджи здесь врагам пленён,
Который хочет, словно вор присвоить
Алмаз, что чистым златом огранён.
Не сладко гагаузам жить под игом,
Тех, кто по крови ближе был славян,
Кто древний род свой вёл от Измаила,
Кто покорил мечом немало стран.
А что же гагаузы лыком шиты!?
Их доблесть воинская не забыта!
О ней сложили песни люди,
Хоть и нетронутый пока, что пласт,
Но гагаузский род не от Иуды,
За деньги свою совесть не продаст.
Покоя ради, он ислам не примет,
И с шеи крестика с распятием не снимет.
В нём вера, что Иисус его Создатель:
Склоняется лишь под его рукой,
И пусть враги кричат в лицо "предатель!",
Он верен Богу, как никто иной.
Напрасной верность Богу не бывает:
Своих детей Господь не забывает,
Россия царская явилась на Балканы,
По вере братьям дать свободы дух,
И Инзов властью ему данной,
Как православным верный брат и друг,
Шлёт Александру первому прошенье,
Осуществить в степях буджакских заселенье.
И шлёт его таким гонцом,
Чтоб, тот явившись пред царя лицом,
Отдал прошение с поклоном низким,
На заселение земель российских
Единоверцами, дабы могли здесь жить
И южные границы укрепить.
С конца 18 века, история гагаузского народа неразрывно связана с историей заселения Бессарабии, которая в результате русско-турецкой войны 1806-1812 г.г. вошла в состав Российской империи иностранными колонистами Выходцы из Болгарии расселились на юге бессарабской области.
Указ правительствующего Сената от 29 декабря 1819 г.
Заселение
Сквозь синь небес нещадно солнце жжёт,
Горит земля под знойными лучами,
И только жаворонок песнь поёт
Паря над степью Буджака кругами.
Она так девственна не тронутая плугом,
Поникли травы в ожиданье вод,
И лишь сурок порой глядит с испугом,
Как на диковинку шагающий народ.
Как человеку сладостна свобода,
Он за неё пойдёт в огонь и воду,
Готов сорвать запретный с древа плод,
Видать от Евы гагаузский род.
И вот свободы ощущая вкус,
В пылу навеянных надеждой чувств,
За вкус свободы жить готов в аду,
Но верит он, благодаря труду:
Построит дом, насадит пышный сад,
Степь Буджака украсит виноград,
Животных разведёт, край расцветёт,
Дала Россия землю, заживёт,
И будет танцевать на ней и петь.
Взяв внука, выведет в обжитую им степь,
И обведя рукой всю ширь её,
Он гордо скажет: - "Это всё твоё!"
В марте 1819 г. И.Н. Инзов представил Александру 1 «Рапорт его императорскому Величеству Главного Попечителя колонистов Южного края России генерал-лейтенанта Инзова». Этот обширный документ, по сути, разрешил переселенцам с Болгарии в Бессарабию обрести новую Родину в России.
Инзову
Инзов прост, хоть и загадка:
Помогал всем без оглядки,
В нём характер был Христов.
Он услышал «Иной зов».
Не беда, что гагаузская
И болгарская в них кровь.
Получить им землю русскую
Инзов был помочь готов.
Инзову, как генералу,
Под звучание хорала,
Смелый нравился народ,
Он повёл его вперёд.
Инзов одиноко живший,
В маму землю превративши
Став отцом переселенцам,
Лучшего желал от сердца.
Города свои чтоб строили,
Украшая их садами,
И чтоб их детишки холили,
Сладко – звучными словами.
Только в жизни всё меняется:
Слёзы счастья появляются,
А за ними скорби слёзы.
Зной пройдёт, придут морозы.
Вот, как гром средь неба ясного,
Инзова постигла смерть,
Но нельзя и силой властною
В сердце дух любви стереть.
Инзов жив в сердцах потомков,
У любви нет кривотолков,
Было в людях человечество,
В благодарность за Отечество.
А. С. Пушкин, во время ссылки своей на юг, несколько времени жил в Кишиневе в доме Инзова и сохранил благодарное воспоминание об этом благодушном старце, который умел прощать поэту его юношеские шалости и защищал его пред высшим начальством. 21-летний Александр Пушкин оказался в Бессарабии в 1820 году за оду "Вольность".
Пушкин в Молдавии
Сентябрь в Молдове месяц летний,
Ещё зелёный дуб столетний,
Такая же вокруг трава,
И в небе дышит синева.
Всё так же, как и в те года,
Когда российский царь сюда,
Сослал опального поэта,
Чтоб бунтарю найти луч света.
Однако, кто же в мире знает,
Где он найдёт, где потеряет,
К веселью или горю брага,
Что нам в проклятье, что во благо?
Покинув летом Кишинёв,
Стремясь избавиться страданий,
Под шелест вековых дубов,
Пожил поэт среди цыганей.
Певучим их речам внимая
Под крики плачущей кукушки,
Красой Земфиры поражаясь,
Писать "Цыган" замыслил Пушкин.
Он в нежном пенье Полихрони,
Восставших греков слышал стоны,
И воспевал в своих стихах
Зеркальный блеск в её очах.
Природой щедрой наслаждался,
И в строках ярких воспевался
Край Бессарабский, неба свод,
Закат и солнышка восход.
Отсюда в вечность нёс он слово,
По миру глас летел кружась,
И Инзов властвуя в Молдове
Поэзию поэта спас.
Об Инзове, чье имя знакомо каждому любящему историю человеку можно сказать: - этот генерал от инфантерии (пехоты), не написавший ни одного стиха, вошел в историю русской литературы, как ангел-хранитель поэта Александра Пушкина во время его трехлетней ссылки в Бессарабию. Впечатления тех лет вошли в поэзию и прозу Александра Сергеевича: "В степях зеленых Буджака", "Цыгане", "Кирджали". В Кишиневе Александр написал более ста стихотворений, закончил "Кавказского пленника", "Бахчисарайский фонтан", "Гаврилиаду", "Братьев- разбойников", приступил к роману "Евгений Онегин".
Говоря об Истории гагаузского народа, было бы странно не вспомнить о нынешней столице АТО Гагаузии – городе Комрат.
РОЖДЕНИЕ КОМРАТА
Им словно места мало на земле:
Вздымаясь, кони, словно в небо рвутся.
Стараясь, тело удержать в седле
Наездники лицом о гриву трутся.
Один наездник видимо богат,
Но уважение к нему не из-за денег,
Коль дружен с кем-то - дружбе он гарант,
Как лодке перед бурей родной берег.
И тают, словно воск сердца девиц,
Когда встречают его пылкий взгляд;
Готов взлететь, не ведая границ,
Его рысак - арабский Комур - ат.
Удар, ещё удар по меди,
Отпущены поводья, кони вскачь,
Как будто не бегут, летят к победе,
К решенью седоками их задач.
Но Комур - ат сегодня всех быстрее,
Хозяину его сам чёрт, как брат.
Вот лента финиша коснулась его шеи.
Так пусть же будет город здесь Комрат
В честь этого коня, что быстр как ветер,
Красив собой - Господь шедевр создал:
Во лбу луна и будто майский вечер
Цветенье яблони по телу разбросал.
Построим храм, чтоб город жил здесь вечно,
Чтоб прихожанин мир мог обрести,
А что над входом голова Предтечи,
Так Иоанн у Бога был в чести.
Что голова отделена от тела,
То символ гагаузов носит храм:
Ведь гагаузов отделила вера
От мира тюркского, несущего Ислам.
Гагаузы иногда даже ценою своей жизни защищали христианскую веру. Случаи перехода в ислам среди них не известны, не наблюдалось.
В 1904 году, Протоиерей Михаил Чакир ходатайствовал перед архиепископом Владимиром, о разрешении Синода печатать на гагаузском языке религиозную литературу и выпускать газету. Разрешение было получено. С 1907 года верующие читали Слово Божье на родном языке.
Комратское восстание – Комратская Республика
Отправной точкой революции стал день 9 января 1905 г., когда была расстреляна мирная демонстрация рабочих с детьми и семьями, направлявшихся к Зимнему дворцу. Участником восстания на броненосце «Потемкин» был уроженец Комрата, матрос Д. Н. Топчев.
Сохранившиеся архивные материалы свидетельствуют, что наибольшим доверием крестьян пользовался уроженец Комрата, студент Харьковского технологического института Андрей Галацан. (родился в 1875 г. в Комрате). Его зажигательные речи находили отклик в душах крестьян, измученных беспросветной нуждой. В связи с накалившейся обстановкой в Комрате власти решили арестовать в ночь на 8 января главного «возмутителя спокойствия» А. П. Галацана.
КОМРАТСКОЕ ВОССТАНИЕ
Полицией задержан Галацан,
Подпольщиков идейный вдохновитель.
Вынашивали в сердце они план:
Как обрести народную обитель.
Столицей здесь останется Комрат:
Перечеркнув свободою диктат,
Избавит жителей от гнёта и обмана -
От власти мракобеса и шайтана.
Пускай носитель правды – арестант…
Лишь тело заковали, не свободу.
Она живёт в селение Комрат,
Надежду, дав соседнему народу.
Танцует здесь огонь среди огней,
Немного и немало восемь дней.
Победа и народ живёт мечтами,
Обмыв свободу радости слезами,
Потомки турков и российские друзья,
Как дружная, счастливая семья.
Жаль помешал им эскадрон драгунов,
Он послан властью «грешных» наказать.
И радость, как огонь свечи задунув,
Плетьми заставили народ страдать.
Восставшие у бездны на краю,
В ушах, как эхо, стук сердец в народе:
Свободы даже не было в раю,
А может быть, свободы нет в природе?
Адама погубил запретный плод,
Хоть от свободы радостный полёт,
Он всё же ощутил, но горечь тоже.
Ликует власть и нежится на ложе,
Когда ласкает слух ей звон цепей,
Бунтующих, закованных людей.
Свободу всё же не изгнать из тела,
Она поёт, всё так же, как и пела.
Несёт, как полноводная река,
Её не остановят и века.
Бежит, несётся, радует дарами,
И гагаузский флаг под небесами.
Народ не внешне, внутренне богат,
И в автономии столицей стал Комрат.
Комратская Республика просуществовала по одним источникам пять дней, по вторым - восемь и, несмотря на то, что Комратское восстание было подавлено, оно имеет огромное значение для народа Гагаузии, как символ свободолюбия и непримиримости к несправедливости.
Гагаузская автономия
Гагауз-Ери – это крошечная автономия в составе Молдавии, которая объединяет 3 города и 29 сел.
В 1989 г. клуб «Гагауз халкы» превратился в политическую организацию. В Комрате был открыт её штаб – квартира, где заседал Совет.
Кроме политических акций, «Гагауз халкы» проводил и культурные мероприятия. В мае 1989 г. впервые было организовано празднование народного праздника «Хедерлез» (День Святого Георгия) в рамках которого проводился фестиваль эстрадной песни.
Хедерлез
Споро движутся девичьи пальчики,
С песней звонкой вплетая в венок,
Словно звёзды в ночи одуванчики,
Как рассвет свежим утром вьюнок.
В нём ромашка, как солнышко ясное,
Василёк смотрит синью небес.
Нет цветочков вплетённых напрасно
В праздник жизненных сил «Хедерлез».
Этот праздник - надежда на лучшее.
Май ненастье теплом поразил,
Как Георгий Святой или мученик
Копьём знаний дракона сразил.
А дракон тот был символ язычества.
Поражающий страхом народ.
Гений тьмы сражён светом Величества,
И покрылся зарёй небосвод.
Утром ясным в росе отражается
Мир, который дал людям Творец,
Плодородная степь наполняется
Оглушительным криком овец.
Песнь любви, соловьиную слушая,
Вдруг увидел сквозь ночи капрон,
Что от нашего с вами бездушия
Разрывает вновь землю дракон.
Так пускай средь скорбящего стона
В этот праздничный день «Хедерлез»
Истребит в себе каждый дракона,
Что невидимо в душу залез.
Вот из истории крупицы
Шестого мая, каждый год
Спешит к горе Кыпчак народ.
Там травы под ногой шуршат,
О чём-то с ветром спорит лес,
А может рассказать хотят,
Каким был раньше «Хедерлез»?
Вот из истории крупицы:
В ней незамужние девицы,
Своими нежными руками,
Полынь вплетали меж цветами,
Готовя поясок на платье,
Чтобы познать всесильность счастья.
Полынь полезна да вот трудно,
Вдыхать её ежесекундно,
Но как без горечи познать,
Величия над нами власть?
Опоясавшись, как царицы,
Они с парнями шли к водице.
Как будто дети меж собой
Окатывались все водой.
Летели капли, как хрусталь,
Под тёплым солнышком искрились
Кто был в обиде, тот прощал,
Зла не держал, как говорилось.
Потом костёр был, чтоб сушиться.
Словно заря пылали лица,
И взгляд прикован к старожилам,
Те им в истории страницы
Вплетают страстно небылицы
Да так, что стынет кровь по жилам.
Всему под небом есть конец,
Окончен праздник, время делу
И юга степь волнует тело,
Смиренным блеяньем овец.
Напомнил праздник «Хедерлез»,
Как с ним природы лик воскрес!
Ивану Бургуджи
День не угас, лишь вуалью прикрылся,
Он для истории снова родился.
В нём была радость, тоска и печаль,
Новое время несёт его вдаль.
Вы посмотрите любую историю,
Если своя, то живёт в ней «Виктория».
Если чужая не будем о ней,
О Гагаузии скажем своей.
Плохо сказать о ней может лишь враг,
В ней же есть гимн, территория, флаг!
Вот потому и живёт АТО,
Семя свободы на нём взращено!
Есть в том конечно и участь моя,
Только скажу, ничего не тая –
Главную роль отвожу Бургуджи,
Он этой чести вполне заслужил.
Был не в истории, а создавал,
За гагаузов болел и страдал.
Так – же юристом отличным был он,
С ним в Гагаузии писан закон.
О АТО ты живи, процветай,
И независимость ты не теряй.
Не умирай, обретая покой,
Слава и вечность пусть будут с тобой!
Сейчас, в данный момент я являюсь гражданином России. Мне пришлось покинуть АТО Гагаузию, из-за несогласия с происходящими в ней изменениями.
Да он же волк
Народа речь, как обвинение:
Да он же волк в овечьей шкуре!
Слова его звучат, как блеянье
А сам, как хищник по натуре!
Таким вот волком в шкуре овна,
Обманут в жизни был я тоже.
Себя он вёл довольно скромно,
В борьбе за власть кричать негоже.
Я главным был в его газете:
Окончил как ни как журфак!
Мной песнь о нём была воспета,
Молчавший в хоре был чужак!
Простая песнь, как гимн звучала,
В ней прославлялся Формузал,
Вот из-за этого сначала,
Не раз в судах я побывал.
В судах вдруг обо мне забыли,
Когда главой стал Формузал,
Но гагаузы не любили,
Когда народу врать он стал.
Не стал и я его пиарить,
Когда вдруг понял, он не тот,
Кто нам кричал, что жизнь исправит,
И к благу приведёт народ.
Шагал без истины с друзьями,
У них и был лишь умный лик.
Вели народ они путями,
Конец, которым стал тупик.
Но мои пожелания земле моих предков остаются такими же, как и раньше.
Славься Гагаузия
Пусть в мирное небо, как птица всё выше,
Взметнётся родной Гагаузии флаг:
Он соткан из воли, труда и в нём дышит
Свобода, как ветер в Буджакских степях
Свободнее стал ты, народ гагаузский
Оденься во славу, как утро в зарю
И коль ты живёшь здесь, трудом и искусством,
Двигай к прогрессу Отчизну свою.
Да будет священна земля наших предков,
Когда-то свободу нашедших на ней,
Пусть будет семья и надёжной, и крепкой,
Поможем ей стать мы добрей и сильней.
Пусть нивы зерном наливным колосятся,
Сквозь трудности флаг свой народ пронесёт,
Родимых глаза пусть от счастья искрятся
И край гагаузский, как сад расцветёт.