И шла луна в своей одышке дынной
сквозь влажность облаков и сухость звезд.
Смотрел я в купол, шару половинный,
в котором распластался млечный мост
голубоватой зыбкостью колючей
из игл смешений, толкотни лучей,
но мост был пуст, и ночь была ничьей,
и в тишине ни звуков, ни созвучий.
И с голосом побыть хотелось мне
при этой грузной палевой луне,
глаза с небес перевести на очи,
их лепесткам внимать, свои открыв
в улыбке и ответе, вот порыв
от холода к теплу, в блаженство ночи.