***
словно книга которую читаешь дольше
чем она писалась
в чаще растворяется путник
взгляд едва поспевает за осенними листьями
а я и сам был осенью
когда отпустив витые рога как бороду
в туманном подлеске ты отпускал грехи
и продавал черные книги
и в который раз
говорил:
пока не встретишься взглядом с миром
не слышишь его дыхания
АЛЬБА
На острие иззубренного листа крапивы
дрожит мгновение,
когда еще помнит самый прекрасный из своих снов Бертран де Борн:
на верхушке дуба стоит прямой как башня спешенный всадник,
и листва не расседается под ним, у корней
сидит отрок с розоватым нимбом:
он раскрывает фехтбух на случайной странице
и узнает, что смерть под стенами осажденного города
окрашена в цвет сирени, а гибель на перепутье
обретает оттенок созревающей ржи,
стоит ей расправить крылья, –
так и постигается
ремесло птичьих тайн, и острится безстрашие;
и свет солнца вспарывает пузатые ветрила на горизонте,
и из мира в мир ходят люди
с гамматическими крестами на хитонах.
ДРЕВНИЙ СЕВЕР
Тех, кто практиковал магию сейд,
мы топили в море, в отлив привязывая к скалам,
долго смотрели
как волны уносят лохмотья пены,
натягивается тетива огня
и тает снег,
тает снег,
и перестает
звучать из-за туч синева
голосом турьего рога
или горькой одержимостью памяти,
когда являются безымянные звезды
из горящего металла,
восемь королей в проеме золотых врат.
***
Осень укоренилась
на крыше старой водонапорной башни
и метит в нас своими листьями, мы же
пойдем дальше вглубь леса,
где весело расстаются с ломким золотом,
как будто пропивают неуплаченную виру;
стань и ты
тем, что время, как ветр, вырывает из рук по кускам
и возносит ко грохочущему солнцу,
окрашивая его в цвет холодного полдня,
и вернись, отруби
мне голову в ельнике
под звенящими хоругвями проблесков.
***
осень – синеватое оперение
открывшейся перспективы
птица вращается внутри своей шкуры
сделанная как и сонце
из теплого металла быстротечности
*
под опорами лэп
сидеть слушать
как лучи света трутся один о другой
и медленно возвращаются
в свои невесомые леса сонце и птица
*
сверкающие облака октября
изредка заплывают в руки
ТРИТОН
делят ломоть зимы отрезанный вдоль
веселые раубриттеры
взведен арбалет ноябрь безвиден
снегопад в черном ущелье
/
обнимешь камни разрушенной вежи
в них будто кто-то вздохнет
и в унисон завоют веселые кнехты
каждый по сажени в холке
/
пусть движутся со звуком пара
что поднимается над низинами
веселые всадники в гравюрном небе
и по всей земли раскатятся ягоды