Все знают Господа, Он самый знаменитый,
Никто не скажет: «Я с Ним не знаком».
Певцы, писатели, особенно пииты,
Потягивая кофе с коньяком,
Почтут за честь признаться в личной связи,
Покажут на икону на стене
И перекрестятся, не столько из боязни,
Сколько из принципа, мол, так оно верней.
Я не боюсь возмездия, напротив,
Готов к тому, что боль еще не раз
Коснется лезвием моей тщедушной плоти
И выставит душонку напоказ.
Я знаю, что Господь меня накажет
За это, и за это, и еще
За то, что я не только Гиты, даже
И Библии-то толком не прочел.
Бог не пирог, его на всех хватает.
Тогда тем более неясно, почему,
Целуя палубу обветренными ртами,
Мы поклоняемся себе, а не Ему.
Про это даже пару фильмов сняли.
Народ нахмурился и вывалил гурьбой.
Слова — они ведь ничего не объясняют,
Как будто сговорились меж собой.
Нет, точно сговорились. И потом, ведь
Мир так устроен, что, Господь не даст соврать,
О Нём здесь можно всю дорогу помнить,
А можно ни черта не вспоминать.
Я выбрал первое и, с этой мыслью выйдя
На свежий воздух разогнать голодный сплин,
Почти минуту ничего вокруг не видел,
Кроме сутулых удаляющихся спин.
Над черной лестницей горела надпись «выход»,
Как заколдованный, бесшумно моросил
Холодный дождь. Я подождал, пока глаза привыкнут
К дневному свету, и направился к такси.