Таня про него давно уже забыла: никто из одноклассников не встречался. В интернете видела: светится – значит живой. Они с Шуриком
в детстве жили на одной улице, через два дома. Не нравился он Тане потому, что его мама-медик делала всем прививки, а Танюшка падала в обморок. Один раз её на стул посадили, так она умудрилась брякнуться вместе со стулом. Шурик был копией мамы: маленький и плотненький с такими же большими, бархатистыми распахнутыми глазами. Танюшке его глаза казались коровьими. Она прочла в какой-то книжке, что одного такого упитанного хомяка называли «жиртрест» и тоже мысленно присвоила ему эту кличку. Не нравился он ей с самого детства. Шурик с малолетства был юморист и мелкий хулиган. В начале их улицы распростёрся пустырь, на котором часто паслись козы и хрюкали свиньи. Мальчишки рассказали, что Шурик запрыгнул на жирную хрюшку и прокатился на ней. Хавронья долго истерично визжала на всю округу. Не
успокоился. Встал на высокие деревянные качели и давай накручивать солнышко. Когда он оказался наверху, качели дали ему хорошего пинка, и Шурик брякнулся на землю, потом долго костылял с переломом ноги. Как-то перед уроком анатомии он пририсовал к таблице скелета недостающее, как ему казалось, дополнение. Пацаны хохотали, девчонки отворачивались и делали вид, что ничего не замечают. Шурик уже тогда проявлял художественные способности. После школы он, как многие парни из их города, окончил политехнический, но в дальнейшем работал художником. В общем, не перетрудился, творческий человек.
Однажды, узнав, что Татьяна уезжает, бывший одноклассник решил проводить её в путь. Шурик – ростом как Таня, такой неунывающий бодрячок-бегемотик. После работы заехал на машине и привёз её на станцию, рядом находилась его квартира. За время до отхода поезда познакомил Татьяну с сыном, снохой и забавными внуками, сыграл на гитаре, балалайке, спел песни и накормил, напоил чаем с вареньем.
Подошли к станции вовремя, чуть постояли, и поезд примчался.
Где, указанный в билете вагон, сразу не угадаешь. Шурик схватил тяжёлый чемодан и сумку и побежал семенящими шажками. Представляете пузатенького бегемотика, пытающегося догнать огромный ускользающий вагон? Татьяна бежала следом, и её раздирал неприличный хохот, можно даже сказать, ржач. Да простит её добрый одноклассник!Вот вроде и добрый, и весёлый, а у неё с детства идёт отторжение.
Понимает, что пришла пора в дом принять такого бегемотика, возраст зрелый, и он хозяйственный, помощник. Радостнее будет вдвоём, и стакан воды точно поднесёт. Таня знала, что нравилась ему, пытался ухаживать. Самое отталкивающее то, что поделился своими воспоминаниями и рассказал, сожалея:
– Таня, знаешь, как меня жена ревновала! Как говорят к столбу, к каждой женщине, когда гуляли в компаниях.
– А ты ей изменял? – спросила Татьяна.
– Да, изменял, даже в этом доме есть женщина! – и показал ей соседский дом, – жена сильно заболела и умерла.
– Вот поэтому я и не замужем, жить хочется! – засмеялась Таня. –
У меня второй – красавец был, ты видел его на Новый год во Дворце культуры. Да я с таким "Аленом Делоном" давно бы от ревности умерла. Жизни нужно радоваться, незачем тратить её на ловеласов-предателей. Ни к чему мучиться, лишать себя здоровья!
И у Татьяны мелькает невысказанная мысль: «Вот сволочь, кобель блудливый и жену свою угробил!»
Татьяна внешне симпатичная женщина, но разочаровавшись в мужчинах, почти всю жизнь прожила одна. К женатым, изменяющим предателям, относилась с презрением и смотрела на противоположный пол насторожённо. «Да и к чему это теперь, если до сих пор следы душевных ожогов? Все порядочные мужчины при семьях», – считала она.
Изредка встречался Шурик. Как-то идёт Татьяна, а он на остановке стоит, колобок в кепке. Жили в детстве на одной улице, знали всех членов семей. Печально сообщила, что любимому племяннику девять дней завтра отметит: «Приходи, если что. Подруги будут.»
Собрались в назначенное время Шурик и три близких Татьяне подружки. Налила ему водки. Девчонкам поменьше, ему побольше. Выпили, помянули, посидели, Шурик, как полагается мужчине, помянул неоднократно, поговорили. Наквакался бегемотик и через некоторое время его пронзила одна умная мысль:
– А сейчас я хочу сделать Танюше предложение! – как она шибанула его локтем, чуть со стула не слетел, как рявкнула:
– Ты что, из ума совсем выжил? Знай место и время! – В общем, совсем её от него отвернуло. Старый потаскун. Никакого уважения не осталось. «Зачем они нужны такие шурики? Это значит – не моё! Много лет не видела, не слышала ничего о нём и сейчас поняла: каким он был в школе, таким и остался: балагур и баламут! Надо же, и время его не меняет! Легковесный, пустой внутри, как мыльный пузырь.»
Татьяна была на пенсии и летом работала в Адлере на экскурсиях.
Вдруг звонок с незнакомого номера:
– Таня, привет! Это Шурик! Ты можешь мне найти жильё недорого, завтра утром подъеду из Анапы? Я у родственников в гостях был, посмотрю, отдохну и поработаю.
– Ой, ну не знаю, сложновато, спрошу у своей хозяйки, может, пристроит тебя, там есть какая-то избушка, где хранятся стройматериалы. И Шурик появился с гитарой, балалайкой и вишней, которую нарвал перед приездом для одноклассницы. Вишня была дикая, но необыкновенно ароматная и сладкая.
После работы, прогуливаясь по набережной, Татьяна увидела, как он распевает песни. Подошла, послушала: пел громко. Он хорошо владел инструментами, не фальшивил, но голос был низкий, грубый и звучал, как из трубы. Шурик, совершенно не зная нотной грамоты, на слух подбирал мелодии. Идя назад, обнаружила, что около него кружатся радостно-радужные «бабочки», подпевая про «губы сладкие, как вино.» Ну всё понятно: зажигательный Шурик, легкокрылые, совсем не старые отдыхающие «бабочки». Следующим вечером издалека услышала, как он поёт матерные частушки, решила проскочить незаметно, испытывая чувство неловкости, вдруг, как из граммофона, раздался голос:
– Ты куда, одноклассница, нарядилась?
– Да вы что, дяденька, я вас не знаю! – пошутила она и – шёпотом:
– Ещё подумают, что я правда твоя одноклассница, ты – лысый, а я – кудрявая. Позорище-то какой: дети ходят, а ты порнушные частушки орёшь на всю набережную, – пыталась вразумить это чудо. – Я бы
на месте полиции тебя арестовала!
– Ну арестуй, – заржал он, – а родителям нравится!
– Ну не думаю, что все такие похабники как ты, мне даже стыдно
рядом стоять.
Через некоторое время хозяйка, обнаружив утром одну из примкнувших «бабочек», уволила его с места жительства, и он переселился к какой-то старушке, помогая ей делать ремонт. Бабушка была рада, всё-таки бесплатная рабочая сила: и навес для отдыхающих рядом с крышей починил, и табличку сделал «сдаются комнаты», и адрес дома красивый вывел. Художник всё-таки.
Шурик уже два года был вдовцом, который вполне мог осчастливить подходящую женщину: хозяйственный, заботливый и добрый. Жизнерадостный бегемотик. Говорят, что на каждый горшок есть своя крышка. Ему, думала Татьяна, нужна легковесная подружка-веселушка: чтоб песни радостные пела, частушки, а он бы на балалайке бренчал, принимала бы активное участие в его развлекательной программе. Какая радостная жизнь: пошутили, посмеялись, вместе выпили. А Шурик бацал бы на гитаре и песни пел вечерком. Что ещё нужно для полного счастья? Оптимист-бодрячок, привык народ развлекать, всегда в центре внимания: дедом Морозом работал каждый Новый год. Не так давно Шурик прислал видео, где он, выйдя на шоссе, развлекал народ. Оказывается, очень долго машины стояли у переезда, поэтому он со своей бессменной подружкой-балалайкой выскочил из кабины и выдал: «Ту-ба-дуба-да, ту-ба-дуба-да».
Татьяна написала ему: «Шурик, у тебя полное отсутствие всякого
присутствия комплексов. Видно, что мама очень сильно любила тебя.» На что он коротко ответил: «Это точно!»
Таня много лет назад видела, как он беспокоился о своей маме: возил по врачам, покупал продукты, пытаясь продлить ей жизнь. Шурик
отдавал ей ту любовь, которую получил. Заботливый, благодарный
сын. А много ли нужно женщине? И Татьяна познакомила Шурика со
своей подружкой, такой же веселушкой, у которой на всё находился
лёгкий, шуточный ответ. Подруга много лет жила у моря, стала местной и тоже несколько лет назад овдовела. И Шурик, глядя в глаза, чувственно запел песню, называя подружку по имени: «Лида, были твои
губы сладкие, как вино...»