- Бабушка, ты - ведьма.
- Нет, я - не ведьма, Сергей. Я - твоя бабушка. Я пришла к твоей матери. Она мне нужна. Где она?
Входная дверь открылась ещё шире. Бабушка Надя, молодцевато вздрогнула всем телом, буквально вдавилась в прихожую. Торопливо оглянулась, пошарила руками по, висящим в прихожей, вещам.
Сдернула новый спортивный шарфик и сунула его в сумочку. Лицо подтянулось в бесстрастность и расслабилось в растерянной глупости.
- Ну что растерялась? Заходи. Шарф на место.
Сергей отошёл в сторону, пропуская бабушку в квартиру.
- Он - мой, - сообщила мимоходом бабушка и стремительной походкой озадаченного Киркорова, рынулась вглубь помещения. Офанатевшая бабушка скопировала Киркорова - от груди раздвинула в стороны руки и удивлённо расширив глаза и помахивая сумочкой, вопрошала:
- Ну где она? Она мне вот так, - чиркнула сумочкой по верхней части тела и болезненно задев лицо, опустила руки и, казалось, опустилась сама, - Он мне нужен, понимаешь? Где он-на? Ты, тварь, ты где?
- Пассаж, - Сергей вздохнул и повернул бабушку за плечи в сторону кухни, - пошли-пошли. Пришла бабушка, и... - Сергей вдруг, неожиданно, по-киркоровски развел руки и удивлённо посмотрел на свою позу. Затем, по-еврейски сложил ладошки на животе и вздохнул ещё раз, - М-да. И что? Не бабушка, а энерджайзер. Хоть подстанцию подключай. На тебе бабушка будем свет экономить.
После этих слов Сергей критически оглядел бабушку с ног до головы:
- Ты б ещё мини-юбку одела. Молодость так и просвечивает со всех щелей, - Сергей смущённо притих, - особенно верхних. Я имею в виду - щели глаз. Что случилось? Правду?
Киркоров, по видимому, взвыл от плагиата, так как указательный палец Сергея твердо и беспрекословно уткнулся в бабушкину сумочку, из которой выглядывал шарфик.
За окном тревожной сиреной взвыл один из соседских автомобилей. Фантасмагорию ситуации дополнил сильный внезапный гром и причудливая молния. По подоконнику забарабанили дождевые капли.
- Стой, я прикрою окно, юность, ты очумелая.
Сергей прошмыгнул в свою комнату и через мгновение явился обратно с видом ожидания.
- Ты это брось, - отчеканила бабушка и нахмурились, прикрывшись, как небо тучкой, солдафонской бесстрастностью, - Твои шутки детского пошиба, - резко повернулась и нервно запричитала, - Ну где она шатается? И всегда ее нет, когда нужна и даже очень. Сколько ждать?
И вдруг, неожиданно взвизгнула и юлой крутанулась, со счастливой улыбкой на лице, вокруг оси или талии:
- Я влюблена, Сергей, - улыбка стала ещё шире и плакаточно серйозной, - Я люблю! Куда сесть?
- На кухню. В комнату нельзя. Там гости. И голые, - смущенный палец Сергея покачался со стороны в сторону.
- Я - плагиат на твою маму. Я люблю и пою ее голосом; и читаю ее стихи, как свои. А он верит, - лицо бабушки превратилось в лисью мордочку, плаксиво скорчившую губы в подобие бантика по цвету вишни-шпанки.
Сергей скопировал Ленина, заложив большие пальцы обеих рук в вырезы для рукавов жилетки, а потом Сталина, громко хлопнув ладонью о ладонь за спиной и походкой Адольфа Гитлера прошмыгнул мимо бабушки на кухню и театрально развернулся перед ней в позе гаера в ожидании.
- Кто он? Опять альфонс?, - Сергей скуксил лицо, - какая скука. Дребедень. Давеча, будто-бы, как-то так и неоднозначно. А он клик. И твик.
Бабушка замотала головой, разбросав вокруг себя, по ее мнению, волосами брызги шампанского и хитро улыбнулась:
- Давеча, гришь? Да-ве-ча... Будь, тоесть шелести и приводи меня в порядок. Ты, раз мамы нет. Итак, ибо, и даже, и будь, и это, итого, и туда, и так сказать.
- Ну ты дала.
- Не перебивай, внучатый. Я что хотела сказать?! Нас нет. Нас вместе нет. Я где-то, местами, как-то скончалась и ушла. И вышла, и на выход, и корчусь в конвульсиях пресловутой песни Аллы Пугачевой, которой нет. Тоесть, Алла, - интимно прошелестела именем примадонны бабушка, - она есть, а песни нет, но она скончалась во мне, со мной! Понял?
- О,да! Ты скончалась. Я наверное - критик того, чего нет. Мамы тоже нет, тоесть нет дома. А ты пришла вовремя - мы уходим и уводим тебя с собой. Так как мама не любит внезапно возникших препятствий в виде бабушки, моей конечно, по пути следования от входной двери, вот в эту тайную обитель, - и сильно ткнул пальцем в дверь соседней комнаты, которая осталась незыблимой, по видимому, как и мама.
- Тайна исповеди в этом доме соблюдается? - безразличным голосом спросила бабушка, подтянулась всем телом, повертела сумочку в руках и по-школьному прижала ее к себе.
- Да, да. А вот и исповедник. Вон там у меня. Мой сосед из прошлого. Адекват. Любовник, хоть куда. И матримониально настроен или как-то.
- Или что-то, или где-то, - прошлась по-пугачевски, в воздухе, бабушка, вздохнула, - И где присесть, коль прошел кураж, - и совсем уж забормотала, - или что-то там: злость там или гнев какой-нибудь, - и протянула совсем уж жалобно, - пить хочу. Дай пить.
Кран, пропустив, необходимое для охлаждения, количество воды заполнил чашку водой и сопроводил ее, в руках Сергея, бабушке.
- Ну что случилось? - бабушка растерянно оглянулась, - а прошел кураж-то. Аж стыдно. Видно, видно...
Бабушка отвернулась, шмыгнула носом и тоскливо протянула, - А я ведь знала, понимала, видела... И дала ей все. Все ей дала. Да, я дала ей его. Ей. То, что ей надо.
- Ты прекрати это и готовь свое имя. Оно прекрасно, как день-ночь или как-то. Итак, вот мой сосед. Позвольте представить мне... Представить вас моей бабушке.
Ты где друг?
Дверь комнаты Сергея открылась и появился седовласый мужчина, который медленным, чеканящим шагом с живописным восхищением всем вокруг, приблизился к бабушке. Он протянул ей руку, по-видимому для поцелуя, но бабушка, взглянув снизу вверх, отрешённо взмахнула ладошкой и пропела:
- Ах, оставьте.
Посмотрела вверх прищуренными взглядом, узнавая и промолвила:
- Ах, это - вы. И вы здесь, - и повернулась к, аж совсем уж вытянувшемуся, Сергею, - Это он. Он обоял. Он, он облил меня грязью, он обокрал, между прочем. И он увел меня из дома. А дома осталась другая баба. Голая, между прочем. Вот в чем дело. Как тут быть?
Бабушка посмотрела на соседа и, через несколько длинных секунд, вытянула из себя:
- А вы откуда здесь?
- Я - сосед вашего внука, мадам.
Бабушка засуетилась на кухне, переставляя чашки. Ситуация напряглась сама собой и разрядилась упавшей и разбившейся чашкой без чая, от неловкого движения бабушки.
- Вот он, - бабушка помахала в сторону седовласого мужчины пальчиком, - Что ты скажешь? А мне - домой. Вот так.
- Пойдем я провожу. Тайну исповеди сохраним. Маму беспокоить не будем. Квартиру искать перестанем. Жить будем вместе. И я рад, что мы встретились здесь. Именно здесь, в гареме самых прекрасных женщин, у этого монаха.
Брови Сергея вздрогнули и взлетели вверх, от удивления максимально полным и последовательным описанием соседом ситуации. Он хмыкнул и произнес:
- Не буду вам мешать. Я у мамы. Да, - он остановился, упираясь обеими руками в незыблимую дверь, - пожалуй, все же, у себя. Мамину комнату не трогайте, она гневается. Удаляйтесь восвояси, - движением пальцев правой руки, он прокомментировал процесс, поджал губы, шмыгнул носом, резко повернулся и моментально исчез, хлопнув дверью своей комнаты.
- Готов предложить вам свои услуги по доставке вас домой, - седовласый сосед сморщился от предстоящей перспективы.
Бабушка вздрогнула и испуганно произнесла целую фразу: - Желательно к вам домой, - которая разбилась вдребезги на лице соседа и утонула в красивой улыбке.
- Восвояси, это так далеко. Или близко, - сосед подвинул бабушку к выходу приглашающим жестом, - Двинемся восвояси?
- Это где?
Мужчина в очередной раз вздрогнул, засуетился обуваясь и протянул руки, попутно приобнимая за плечи бабушку, к висящему куртяку с меховой опушкой.
- Как где? - атмосфера квартиры наполнилась бутафорией, рампами и ожиданием аплодисментов, - Это везде. Это - вы, это - я, - руки нервно разводились, сводились, хлопали, потирались и подрагивали, - впрочем, можно уйти.
- Это мой дом, - после недолгого размышления решительно произнесла бабушка, - Вот и адрес восвояси, - и отошла в сторону, давая мужчине возможность одеться, - А ее вот нет дома. Она мне все восвояси вычистит, - бабушка взглотнула и острым взглядом посмотрела на красавца-соседа, - Уйду. А куда?
- Ко мне, - облегчённо вздохнул мужчина, - А потом восвояси. Я их вам дам, - таинственно прошептал театральным шепотом, - на время до прихода соседки.
- Я уже ненавижу эту соседку. И ту. И вот эту.
- Абсурд. Ты в стране абсурда, бабушка, - донёсся из-за двери голос Сергея.
- А тебя уже нет. И никого нет, -бабушка в очередной раз шмыгнула носом, - пошли отсюда. Он никогда, - она топнула ногой, - и никого не любил.
- Пойдем. Нас ждёт победа и свершения, великие дела и маленькие ничтожества в форме соседок, - сосед залепетал голосом очень сильно удивлённого младенца, которому неожиданно дали очень много того, что он хотел, - пойдем восвояси. И навсегда. Да, домой. Да, к тебе. А ты сиди здесь, один.
И оба проходя мимо двери к выходу, стукнули кулаком в дверь и постучали по ней же обувью.
- Бабушка, - неожиданно звонкий голос Сергея отразился не только эхом в квартире, но и испугом на лице любовников, - я буду ждать звонка по приезду, а через два часа позвоню сам.
- По мобильному, - деловито распорядилась бабушка и вытолкала себя вместе с соседом из квартиры.
Дверь хлопнула, замок щёлкнул. Квартира испуганно притихла.
Обычный будний московский вечер. Дождь. И вот ещё - никаких проблем.
2о19г.