В этой чертовой жизни мне нравилась только ты.
И теперь, когда можно сказать, что тебя не стало,
Я кладу свои чувства, как траурные цветы,
Возле ног твоих, как у подножия пьедестала.
Мы идем предвечерней, одетой в огни Москвой,
Люди смотрят на нас, улыбаясь, но вряд ли знают,
Что ни ты не моя, ни, тем более, я не твой,
Каждый занят собой, каждый чем-то все время занят.
В небесах нашей юности птицы летят на юг,
И земля остывает в приливах дневного света.
Я держу тебя за руку и про себя пою —
Про себя, потому что про нас уже песня спета.