Опубликовано
Газета "Поэтоград" №1 2019
1
Да не прейдет род царский!
Есть один верный способ.
Вели, царь, чтоб к Светлоозеру
шел человек рыбачить,
шел человек булгачить
тины его, глубины –
знай, царь: во всяком свете
сила не счесть какая,
а в тьме-то ее поболее.
Да не прейдет род царский!
Трижды закинет невод
трудник воды – два раза
выйдет пустая сетка,
радугой брызг играя;
в третий раз без надежды
он на улов закинет –
вытащит: одна рыбина –
невелика добыча.
Да не прейдет род царский!
Медную дай монету
заради трудов, дней мокрых;
вели приготовить яствие
жене своей – пусть ест жадно,
пусть всё одна сметает:
кости да жабры, всякой
чешуйки не забывает,
слижет пускай с ножа кровь.
Да не прейдет род царский!
2
Сила-то бродит черная,
сила-то бродит страшная
в плоти, света не видевшей,
толщами вод придавленной.
Сила-то дышит жабрами,
сила блестит чешуями,
сила – сырая, темная,
сила – живая, хладная.
Сила на землю тянется
испытать себя теплом, светом,
сила станет царевичем –
и что-то еще останется.
3
А что царица, что кухарка,
что кобыла соловая –
а суть одна: чрево
и то, что костей, мяса, суставов, жил,
носить это чрево до часу его.
Малая пашня.
Общая пашня.
Не наша пашня.
4
И кто мне, евшей в час ночной,
жевавшей, муж? супруг?
Кому несу живот большой? –
Натяг, звон плоти туг.
И кто мне, евшей в час ночной,
жевавшей, – муж? супруг? –
кому несу живот большой? –
натяг, звон плоти туг.
А бабе не дано понять,
каких в ночь тайных сил
ей полем стать, лежмя лежать.
Да кто б ее спросил?
5
А то, что закон прикрыл
стыдливою кисеей, –
там малый гуляет пыл,
там отпрыск едва живой.
А там, где закон сплошал,
так там и любовь сильней:
отраслью боковой
род ставит прямых людей.
Не сказан путем светил,
и нету судьбы на нем –
выйдет наследник сил,
не зван и не ждан отцом!
6
"Сила-то в той плоти страшенная,
одному неподъемная –
сила песков, льдов скаженная,
моря со всеми волнами.
Не выдержит на себе земля
и в плоть не возьмет, вовнутрь –
мы правы, на трех братьёв деля".
Ходят, чуть землю гнут.
7
А мы промеж братьёв заключим союз –
а мне старшему быть;
добычи каждому будь равен груз –
но мне старшему быть.
Мы каждый выйдем на смертный бой –
славы себе добыть;
мы каждый с добычей, богат герой, –
вам спать, мне мечом рубить.
8
А ходил-бродил, братья-други,
я на Калинов мост,
биться ходил, ведаться
с силою вражьею –
бошки, хвосты рубил;
где рубил,
там дощечки-настил
ходуном ходил.
А по мерке мне нет противника,
борзо меч,
легко рубает, лётает,
чего с плеч
лишнее убирает;
ох, ты пёр
на меня,
тварь богомерзкая, рог востер,
а вот лежишь-полеживаешь
на дне!
Раны нет никакой на мне.
9
Две ночи я на мост ходил,
дозор держал;
чего корыстей там добыл –
поела ржа;
всё вам, товарищи, братьЯ,
дарю добро,
всё мало мне, так жаден я;
несу сребро,
кидаю золото – держи,
малой, а мне
груз адамантов надлежит –
камней на дне.
10
Ах, реченька Смородина,
все берега в костях,
ты омываешь Родину
во всех ее краях.
Течешь ты – крови черные
качают на зыбях
границы необорные,
за коими тьма-страх.
11
Смотрите, братья, третий день
опасней первых двух;
на мост ложится Зверя тень,
забыл кричать петух.
Я выйду биться в час ночной,
а вы – не спать, не спать!
Котел налью речной водой,
огню под ним пылать
всю ночь. Смотрите: молоком
становится вода –
гудит смерть-сеча над мостом,
и верещит беда;
потом буреет муть в котле,
краснеет в страшный час –
то кровь моя льет по земле
и брызгает на вас…
12
Ах, беда моя –
спят братьЯ
вповалку и мертвым сном,
от храпа дом ходуном.
А хоть бы глянул кто
в чан непустой!
Где грелась вода,
там нет ее и следа.
Молоко было белО,
да выкипелО.
Кровь теперь там бурлит,
на весь дом смердит –
сквозь сон морщатся,
а сон все никак не кончится!
Запустил в дом рукавицу –
царевич-брат спит, не шевелится;
кинул красную шапку –
кухаркин сын спит, обнимает лавку.
Помоги бог!
Запустил сапог –
сапог скрипел,
воздух пел,
на крышу сапог упал,
ее сломал –
кому щепки в лоб, кому по лбу;
вставайте, братьЯ, собирайте кодлу!
Вскинулись – кто чудит?
Проснулись – котел гудит.
Мать честна,
это ж кровь видна –
кипит варево черное,
тлетворное!
Старшому брату беда!
Поможем? – Да!
Удачи пожелали
да коня прислали.
Я мечом,
а конь копытом –
быть тебе, чорт,
нонь убитым,
обезглавленным,
тут оставленным,
лежать колодой,
прудить ток водам!
13
Сходилась черная сила совет держать –
три молодых вдовы и старуха-мать.
Старались найти губителя – а вот он я,
вокруг меня чисто поле, рядом со мной братьЯ.
Первая заговорила, и злоба ее люта,
слова выпадали, как мокрицы, из бледного рта.
Вторая заговорила, и злоба ее – огонь,
слова изо рта несутся – чистая вонь.
Третья заговорила спокойно, как ни о чем,
слова ее были ядом, язык – с раздвоенным остриём.
Первая
Я наведу на них сон всякого сна сильней,
я предстану кроватью с периной нельзя нежней.
Только один уляжется, подушку себе взобьет –
черная моя сила спящего приберет.
Вторая
Голодом их дойму, прилипнет к спине живот,
воздух пустой жевать не сжует пусть рот.
Стану богатой яблоней, понаклоню ветвей,
откусит и поперхнется – вдоху-выдоху нет путей.
Третья
Нет силы в мире сильнее, чем жажда, – я кровь сгущу,
соль и горечь по губам вместо слюны пущу.
Захлебнется он мною, глотком и еще глотком,
будет лежать, утопленник, на месте сухом.
14
А мне всё нипочем,
я каждую крест-накрест мечом:
и кровать, и яблонь, и колодец-сруб, –
не уснув, не куснув, не замочив губ.
15
А ходить мне скучно, братцы,
по родной земле –
надо под нее забраться,
поискать во мгле.
Вы со мною? Очи двое
долу. Так и быть.
Вы на дело роковое
свейте брату нить.
Опустите в тьму жилую,
в ту, где корни трав, –
в ней иду я, в ус не дую,
каждый шаг упав…
16
Выдумщицы молодые ведьмы –
старая холодна, умна,
не спешит никуда,
дает мне дойти до дома,
немного похвастать подвигами,
уволакивает меня под землю,
братья издают "уфф…"
облегченно…
17
Вот ведь не было русского духа,
а теперь не продохнуть!
Ворчала старуха,
ширилась проруха,
наводилась жуть.
18
Где моя сила? – справа;
где моя слабость? – слева.
Тут – моя гордость, слава,
тут – стыд, бессилье гнева.
"Трудно с тобою биться:
я не привык с живыми –
дай хоть воды напиться!" –
губами стучу сухими.
Жбан хвать – и льется влага
темной густой струею;
ох, чую, не на благо
дело ее со мною…
19
А и здесь не труд
побеждать чертяк,
худых вояк,
вон – мертвый труп.
20
Неси меня, птица, над тем, чего нет,
на белый свет.
Трудны расстоянья
из тьмы до сиянья.
Птица голодна,
кину плоти своей – на!
Птица пить хочет –
раны мои кровоточат.
Что из меня доберется на белый свет?
Или меня уже обратно нет?