И пальцев мёртвая игра звучала чёрной силой страсти…
Любови, родственные злу
Гитар двух дребезжащий звук…
А ниже… в глубине квартала
Любови, родственные злу,
Две шеи свив подобием узлу,
Кусались с яростью в угаре
От страха потерять…
Тела свивались буквой ЯТЬ,
И когти драли животы…
Они к утру смогли остыть…
И в морге трепетали ноги
Её… Плафон двурогий…
И он… На теле двух гитар…
И пальцев мёртвая игра
Звучала чёрной силой страсти…
И Адавых тромбонов пасти
Играли Мендельсона вальсы…
Неловко с девки брать натурой!..
Два крылышка, чтоб тока
Помадой красила на стопах...
Сердечко... виделось впритык,
Чтобы ему… открылся… стыд,
Как на крыльце увидит ноги,
Когда в их двор съезжать с дороги…
…Пока сгружал, ушла в лесок…
Но так, чтоб видел… Поясок
У поворота на орешник
Вязала так, чтоб тронул плешью…
…Пошёл… Не сразу, но настиг…
Она зажала дрын в горсти…
Но сразу бросила, узнав…
А он спросил:
- Зачем… звала?..
Я клевер перебросил в хлев…
Отдал твоей Бурёнке хлеб,
Чуть присолил… Ну, что?.. Давай...
Она за куст:
- Но-о!.. Не замай!..
И стелет на траву рядно...
- Сама я!..
Рядом сел…
- Что, "Но-о"?
Достал платок и послюнявил…
Её взял стопы, смыл помаду…
Спросил:
- А, может, деньги сладишь?..
Неловко с девки брать натурой!..
Она вздохнула!..
- Что ты, турок?..
Не понял?.. Ты мне, парень, мил!..
И лес перевернулся в миг!..
Они играли, как зайчата!..
Орехи гроздьями качались
То на ветвях, то между ног…
К ним Леший был совсем не строг,
Поляну спрятал в медунице…
Скатилось солнце за криницу…
Уехал он… Она к Бурёнке…
Милуются… А сердце екает…
На кончик мысли нанизывать язык…
Почувствовать пресыщенность уюта,
И тесноту сценической одежды…
К телам привыкнуть, свыкнуться с их сутью,
И секса не желать… Не так, как прежде…
Касания бежать… На кончик мысли
Нанизывать язык, ловить глаголы,
С восторгов междометия слизывать,
По телу полуголому водить ладонью,
И слушать, как поскрипывает кожа,
Покусывать, сняв туфли, ножки
И вспоминать их запахи лесные,
Когда босые по колкам носились
И прятались от гроз в лесном массиве,
Найдя стожок… Однажды в нём свершилось,
Считали, что до этого дружили…
И растерялись… Даже разбежались…
Но память сердца круг друзей сужала,
И в миг урочный повторилось ночью
Уже с надеждой трепетной мгновение…
Она шептала:
- Я всё помню, Гена!..
А он дрожал, он жаждал повторения
И амальгамой серебра горели
Ночные облака… Луна не грела,
Но длинным лезвием луча крошила воду…
… Прошло… четыре… года…
Мы вышли из уюта босые…
Ушли в поля сентябрьского покоса…
Жнивьё нам искололо стопы…
Забрались на валок полюбоваться согрой…
И согрешили, брызнув… свежим… соком…