Забор высокий, за забором – дом.
Все слёзы дома, сны его, печали,
незримо за всё лето оседали
на тополе, ветвистом и густом.
А зимами, когда пустела крона,
он ветви так над домом простирал,
что даже старая, придворная ворона,
конечно, знала: тополь охранял.
Дом был так стар, в нём жили поколения,
сменяясь, как сменяются года,
и тополь совершал свои моления
за каждого живущего. Всегда.
На тополе – для детворы качели,
под тополем - скамья для стариков.
Он так любил, когда воздушных змеев…
что даже веткой не цеплял хвостов.
Весной был так любезен соловьям,
что те любили петь живущим в доме.
А осенью он кланялся церквям,
чтоб не забыли дом, пока он в дрёме.
Его любили. Сколько раз фатой
его, смеясь, на свадьбах украшали.
Смертям случалось быть, он всей душой
скорбел, теряя листья от печали…
Но дом был стар, а тополь - очень стар,
и ствол его покрыл обильно мох.
Когда случился в доме вдруг пожар,
он видел всё… И в одну ночь засох.
***
Когда б ты был поблизости, дружище,
не поленись – зайди и посмотри:
там ствол сухой стоит над пепелищем.
Всегда на ветках, молча – сизари…