Что есть жизнь? Стал всё чаще звучать философский вопрос.
Цветение сакуры, детский смех и улыбка жены
– Секрет счастья так прост.
Надеемся, что мы миру ещё нужны.
Мы молимся о том, чтобы завтра проснуться.
«Война вот-вот кончится» - верит каждый,
Нам бы от дыма бомб небесных не задохнуться,
Но правительство жертвует жизнями граждан.
Оно желает достичь победы
– Не согласится капитулировать.
Похоже, им страданья мирские неведомы,
Пытаются и дальше продолжать конкурировать.
Японские города постоянно бомбят,
Хотя до нас пока не дошло.
Когда же звуки войны замолчат?
Нам страшно и нам тяжело.
Каждое утро мы просыпаемся с облегчением
– Нам дарован ещё один день.
Ждать конца – сплошное мучение
Особенно, когда ты – мишень.
Сегодня 4 августа 1945 года.
Я жив и я открываю глаза.
Мне снилась свобода.
Рядом со мной спит моя Чиэса.
Яркое солнце освещает постель.
Моя жена единственная луна среди множества звёзд.
Моего сердца личная цитадель.
Моя вода, огонь, и земля и воздух.
Я её так люблю.
Ощущение, что война далеко-далеко.
Я счастлив, и о жизни предков молю,
Но всё нелегко.
Я вышел на улицу, к почтовому ящику – я ждал новостей.
27 июля в газетах писали, что Япония не приняла мировую,
А я ждал «Скорее, скорей,
Ещё немного и я возликую».
Да, мы живы, но всё немного иначе.
Я заварил нам чай,
А душа разрывается в плаче,
«Может мир, Хирохито, давай?»
Мы с надеждой ждём изменений,
Но сегодня в газете не густо.
Никаких заявлений.
Пусто.
Я пошёл на работу в школу,
Я там учитель физики
Я ещё молод,
К тому же низенький.
Я заметил нечто странное.
Дети сейчас рано взрослеют.
Они с завышенной планкою,
И себя не жалеют.
Возможно, сказывается военное время.
Они прямы и честны.
Они, как и мы, несут это бремя,
Ожидая прихода весны.
Однако меня потрясает ужас,
Когда я ловлю на себе взгляд ребёнка.
Странно звучит из уст учителя, я безоружен.
Всё дело в том, что она совсем не девчонка.
Она не думает про русалочек,
Ей этот урок ниспослан.
Эти глаза смотрят, вовсе не весело и играючи,
А настолько серьёзно и взросло.
Я вернулся домой, мы ложимся спать.
«Хоть бы завтра проснуться»
За ночь мертвецами не стать,
И к жизни вернуться.
Я жену обнимаю,
Сжимаю покрепче.
Мечтаю о том,
Что скоро станет легче.
5 августа, 9 утра.
«Сегодня мы спим допоздна
- Воскресенье, ура».
Прошептала она.
По новостям опять ничего.
Ожидание сводило с ума.
Даже пса моего.
Будто разразилась чума.
- «Я уже не боюсь умереть!»
- «Никто не боится».
От смерти на мгновение замереть,
Как по ступенькам спуститься.
Почему от бомбёжек
Смерть стала чем-то естественным?
Бог или Дьявол стал таким толстокожим,
И обрёк на страдания человечество?
Увы, здесь они не причём.
Всё это люди, сами.
Кровь льётся ручьём.
Вперемешку со злыми слезами.
На Хиросиму опускается вечер,
День так быстро ушёл.
Мой «век», как и у всех конечен.
Но я надеюсь, он ещё не прошёл.
Ложимся в кровать,
И снова молитва:
«Сотворите мир опять»,
Но, увы. Не закончилась «битва».
6 августа, птички поют,
Дети собираются в школу, и я вместе с ними.
Дома красота и уют,
Мы быть рады живыми.
8:15. Яркий свет и взрыв.
Что случилось?
Ударной волны порыв.
Мы с женою свалились.
Голова болит, ничего не вижу.
И этот писк в ушах.
Только его и слышу.
Страх.
Я очнулся.
Огляделся и начал кричать.
Подошла медсестра: «Не волнуйтесь.
Вы живы, рано вам умирать».
- «А моя жена?»
- «Она тоже здесь, но ещё без сознания».
- «Она мне нужна».
- «Подождите, она придёт в себя. Я уж знаю».
Война – это мерзко.
Как допустить могли мы такой
Агрессии зверской,
И злости людской?
Почему большинство политиков жаждут
Безграничности территорий,
А благоустройства желает далеко не каждый,
Только тот, кто не раб теорий.
Мы верим, что однажды,
Увидим цветение сакуры вновь.
Надежда слаба, но дважды,
Умирать никто не готов.
«Скажите, сестра, я долго здесь»?
«Сегодня восьмое.
Вам бы поесть,
Что-нибудь лёгенькое, простое».
«О, только что и ваша жена очнулась,
Распоряжусь, чтобы вас поселили вместе».
«Моя Чиэса, ты ко мне вернулась!»,
Так подумал я о своей прелестной.
Мы лежали рядом, я дышал лишь ею.
Счастье, вот оно.
Было не за дверью,
- Только в ней одной.
О любви и о будущих детях,
Говорили долго с ней.
Её взгляд так светел.
Как прекрасный день.
«Медсестра, спросить забыли»,
Уже в полумраке:
«Где мы»?
«Всё хорошо, в больнице Нагасаки».