Он читал, а в зале кто-то кашлял,
Свет прожектора слепил точнее солнца,
Стих на первый взгляд напомнил кашу,
Поедаемую жадно с чуть слышимым стонцем.
Были вздохи как тени его от движений,
Оттого и мелькало и в зале что-то,
Меж забвений зевак и конечно волнений,
Как пред сутью вещей небольшого киота.
Это всё показалось кому-то розыгрышем,
И не верилось это быть может даже,
Как билет лотерейный объявлен непроигрышным,
Но был выкинут раньше в горелую сажу.
Кто-то даже хихикать любил чрезмерно,
Через слово, он думал - накурен наверно,
Были спазмы гортани, язык как полено,
Но читалось всё, на мой взгляд - примерно..
И был сам сотворён, вопреки раздумьям,
Словами оными, подчёркнутыми тоном,
Небывало в вечер предан вольнодумьям,
Другим, и новым, - всем подобным кронам.
Это длилось вечно, остыв, горело,
А сгорев дымило загораясь снова,
И истерзанное перебоем тело,
Украсил фрак и ещё корона!