Пятном родимым на виске меня украсит
ещё одно десятилетие седин...
Незваным гостем, беспардонным хриплым "здрасьте"
явилась Осень: "Опрокинем? Посидим?"
Оставив след от мокрых замшевых ботинок,
пройдёт на кухню, сбросит рыжее пальто,
откусит ноготь, сплюнет высохший суглинок,
зевнёт, потянется, почешется: "Ну, что?"
"Да я не против", - протяну ей сигарету
и вместо пепельницы - старенький стакан.
Татуированной рукой в цепях браслетов
нырнёт в жилетный, с яркой вышивкой, карман
и водрузит на стол загадочную флягу
(такой не видела я раньше, хоть убей),
нальёт в бокалы подозрительную брагу,
густым контральто мне предложит: "Будем. Пей."
Я пью, в молчании любуясь странной дамой.
Она вздохнёт, седых волос откинет прядь;
из рюкзака, смеясь, достанет космораму,
и понесутся годы прожитые вспять...
... Я вспомню яблоневый сад у школы старой,
стволы побелены и собрана листва;
сентябрьский дождь и звук расстроенной гитары,
в охапках астр и георгинов детвора...
... С мальчишкой дерзким и влюблённым объясненья,
страстей неведанных шальная карусель;
белее снега голубей полёт, круженье,
лазурь небесная, весенняя капель...
... Московский вечер, лето, душно, свет фонарный
рябит в листве, покрытой смогом и пыльцой;
скамейка, двое, поцелуй, роман бульварный,
объятья, стон и голос нежный, с хрипотцой...
... Зимы метания, метели и потери,
надежд несбывшихся скрипит веретено;
холодный дом, ветрам распахнутые двери...
... Смотрю, трезвея, в помутневшее окно
И утопаю в разноцветье листопада.
Торчат в стакане жёлтым ёжиком бычки.
Шепнёт: "До встречи. Провожать меня не надо", -
взглянув насмешливо сквозь синие очки.