Глава 5 «Сад Гонзаго»
Историческая справка «Павловский парк»
Павловский музей-заповедник является образцом
российской архитектуры конца XVIII начала XIX века.
Центром ансамбля является Павловский дворец.
Вокруг дворца раскинулся Павловский парк. Его
общая площадь составляет 600 гектар. Территория
парка разделена на 7 районов: Придворцовый,
Долина реки Славянки, Большая звезда, Парадное
поле, Белая береза, Старая и Новая Сильвия.
В XVIII веке территория парка использовалась для
охоты, на ней были построены два домика для
отдыха императрицы Екатерины II. Назывались
они созвучно "Крик" и "Крак".
В 1777 году земли с деревнями и пашнями были
переданы императрицей Екатериной II во владение
её сыну Павлу I. К 1779 здесь уже были построены
2 павильона: Паульлюст для Павла I и Мариенталь для
его супруги Марии Федоровны. Но Павел I задумал
масштабный проект с большим дворцом и парком.
На территории парка возводились павильоны: Храм
дружбы, Вольер, колоннада Аполлона, а также
павильон Трёх граций. А с 1782 по 1786 год на месте
разобранного Паульлюста строится Павловский дворец.
В 1788 году Павел I подарил Павловск супруге.
После смерти императора Павла I вдовствующая
императрица Мария Фёдоровна, для дальнейшей
планировки парка, привлекает итальянского
художника-декоратора Пьетро Гонзаго. Архитектор
в живописи и живописец в архитектуре Гонзаго
создавал великолепные, полные выдумки, чеканно
рисованные декорации. В Павловске раскрылась ещё
одна черта его дарования – умение простейшими
средствами, используя скромные декоративные
возможности северной природы, создавать
разнообразнейшие живописнейшие эффекты
природных пейзажей.
5.1 Павловский парк (О. Колесникова)
Это было похоже на осень и сон…
Мы в аллеях, размытых бродячим дождём.
Где следы от театра, моста и пруда,
Те, что нас увлекают в своё никуда.
Невесомый Вокзал и Фонтан, что снесён,
Воскрешают обвал знаменитых имён.
Здесь когда-то оркестр садовый звучал,
Эти арки манили в сияющий зал…
А из люстры иль лиры мерцающий свет
Освещал галереи, что были – и нет.
Книг старинных листы отпускаем в полёт,
Воссоздав из фантазий платформы оплот.
К первой, к ней по прямой, через Тярлево шли
Поезда Петербурга средь русской земли…
Так не строили больше железных дорог,
Чтобы мчали на волю, в Курзал и в восторг.
А в кругу поворотном время крутит кино,
Заказные сюжеты о минувшем давно.
Это было не с нами или с нами без нас,
Запредельная память растревожит не раз.
Отгорело, отпели и скрипки и медь…
Декорациям парка нельзя не стареть.
Где вы, тени экрана, нот истлевших листы,
Средь мгновений обмана из мелодий мечты.
5.2 Актриса (О. Колесникова)
Ты говорил в пустоту,
что-то прервало связь.
Я, сочиняя мечту,
рифмой к тебе рвалась.
Я ощущала тепло,
длился немой поцелуй.
Кто-то смотрел сквозь стекло,
трубка шептала – ликуй.
Берег залива, кларнет,
лебедь, похожий на сон…
Сцена, ступени, лорнет,
розы, касанье, поклон.
Мой генерал, рандеву
тени сыграют за нас.
Нет больше пьес наяву,
я чудо-кукла анфас.
Кругло пространство свечи,
прошлого камерный след.
Ночь в метрономы стучит,
линий для связи нет.
5.3 Режим октября (О. Колесникова)
Я живу в режиме октября,
листья, солнце, изморозь, дожди…
Я спешу запечатлеть тебя
в неуспешнейшем романе о любви.
Файлы заперты, рука крошит лаваш,
тают силы, не о чем молчать.
Но строчит беспечный карандаш,
беспрерывно хочется читать.
За окном из листьев перелёт –
красно-жёлтый, сонный, без борьбы.
Эта осень мне к лицу идёт –
тлен и плен, безмолвие судьбы.
В паутину памяти внедрюсь,
что ищу там – отпечатки снов…
Своей страстности по-прежнему боюсь –
чётких фраз и откровенных слов.
Вновь от образов немеет голова,
дай-то Бог, чтоб не в последний раз.
Я вступаю в дебри октября –
замыслов, идей тащу запас.
За спиной маршрут за пятьдесят –
ситец, лён, узорный ряд шелков.
Всё ветра стихийно разместят
среди рам, оград, дорог, домов.
Рябь залива, жёлтые пески,
верность сосен вечной прямоте…
Я разжала времени тиски,
в строфы всё сложилось на листе.
Планка долга где-то высоко,
рядом только очередь разлук.
Ты не близко и не далеко –
Аладдин без лампы и без мук.
Сказочный правитель октября,
для меня соблазнов больше нет,
Милостей не надо от тебя,
пусть туманы растворят твой след.
Ухожу с улыбкой налегке,
плеч не тянет кожаный рюкзак.
Мне октябрь гадает по руке,
осень подаёт счастливый знак.
5.4 Шорохи и шелесты незнаемого (О. Колесникова)
Зинаиде Рудая
О, белоночные контуры планов.
Белобездонность всех мыслеобманов.
Неутолённые смутные бреды,
Мощные образы горней победы.
Белопрополки и белоремонты,
Плавные крены в бессонные волны.
Вновь выплываем среди наваждений,
Строим каркасы отменных решений.
Красим картоны кистями видений,
О, беспредельность зеркальных владений.
Ищем простор необъятный для мнений,
Неутолённый всей жаждой растений.
Радость и смыслы они нам даруют,
Музыку ветра в сонет зарифмуют.
Пишем и ставим всё новые планки,
Странно, прочны лишь воздушные замки.
5.5 Монастырь души (О. Колесникова)
Как незаметно я ушла от всех.
Нет властелинов, идолов, кумиров.
Есть времени необратимый бег
Да перезвоны недоступной лиры.
Из всех соблазнов, прелестей, сует
Я выбрала смиренное молчанье,
И это длилось долгих двадцать лет
Прозрений, что отринули отчаянье.
О монастырь души, пора к тебе, пора.
Я буду там, в блистающем уборе.
Что жизнь моя – всечасная игра,
То радость, то волнение, то горе.
На празднике всех душ мне быть не суждено,
А карнавал сердец гремит, не умолкая.
Шумит прибой пустынно и темно…
В монастыре огня не зажигают.
5.6 Пасхальный концерт (О. Колесникова)
Свет и холод. Утро. Пасха.
Счастье мира. Бога ласка.
Провиденье средь снегов,
Жар сердец, мелодий новь.
Зазеркалье и дворцы.
Мы играем. Мы – творцы.
Сцены, кажется, малы…
Всё в энергии любви.
Страстность струн, аккордеон,
Зал бескраен, напоён.
Есть вокруг восторга гул,
Встал успех на караул.
Боже – это явь, не сон.
Звёзды. Ночь. Пасхальный звон.
5.7 Сады зазеркалья (О. Колесникова)
Момент настал нам вспоминать.
Средь льда нетающих зеркал.
Скользить, смотреть и понимать,
Что значит времени обвал.
День затухает, ночь царит,
Всё внесено в реестры снов.
Луна, безмолвье, фонари…
Да, в параллельные миры
уж вход готов.
Что там: границы бытия,
Картины будущих основ.
Героями там ты и я,
И запредельная любовь.
Клубится времени туман,
В 3Д объёмы громоздя.
Там в зазеркалье есть экран,
Висит на небе без гвоздя.
Обманный свет, нечёткий зал,
Кружащий серпантином след.
Всё, что хотел, ты мне сказал,
Я вышла из игры Поэт.
Жаль не про нас в 3Д сюжет,
Теперь блокбастеры в чести.
Нет, не парад там из планет,
Дано там экшену цвести.
Нас обступают зеркала,
Но как опасно в них смотреть.
Там память прошлого жива,
А в данный миг – нет, не стареть.
Не морщить лоб и не хромать,
Запомнить ритм, идти легко,
Интел и лект грузить, качать,
Как близко всё, как далеко.
5.8 Черёмуховый фейерверк (О. Колесникова)
Синь-зелень ждали целый век,
в аллеях парка карнавал.
Черёмуховый фейерверк,
дурманя нас заколдовал.
Вот мы в камзолах, в париках
танцуем долгий менуэт…
Как кринолины шелестят
из тех невозвратимых лет.
Гудок, вагоны, зеркала,
веранды, плац, цветы, вокзал…
И дирижёрская рука,
взмахнув, нам открывает бал.
Играют вальс и падеспань,
фокстрот и падеграс…
Волшебно здесь – не перестань
оркестр звучать для нас.
Мы возвращаемся, бежим
из прошлого бегом…
Сменялись годы и режим,
и был разрушен дом.
И страшный дым дворец сковал,
истерзаны сады,
Обуглен храм, сгорел вокзал,
но мы сильней беды.
И вновь черёмуховый пир,
и елей стройный караул.
Мы ощущаем ветра мир,
холмов беспечную игру,
И блеск воды, и мрак камней,
амфитеатры берегов…
О, Павловск, нет тебя милей,
живи предолго, дай-то Бог!
***
Стихотворения В. Таирова
5.9 Сонет девятый (В. Таиров)
Наш город – Боль, Лекарство, Избавленье,
Комедиант, Актёр и Драматург –
Всё это он, наш город Петербург:
Предназначенье скрыто, не одно значенье –
Как небо серое скрывает обречённость,
Так слух-преданье ходит чёрной тенью:
«…Тут пусту быть, и ждите наводненья…
И революционную сплочённость…»
Порабощённость страшно нищей слободы
Пугает Герцена предчувствием беды,
И это мрачное величество воды,
И медный конь под всадником – узды
Вот-вот раскусит, спрыгнет со скалы – в тот миг
Наш Петербург покажет миру грозный лик!
5.10 Сонет десятый (В. Таиров)
Когда наш Петербург проявит грозный лик,
Уйдут фантазии, придёт оркестр тревог –
И затрубит подполье в свой призывный рог,
И страшный сказочник покажется велик!
Затем – обыденность, сон бытия глухой,
Туман души, и тайны серых улиц,
Покажется: от врат России отвернулись
Благоволения богов в век злой, лихой…
Но предсказанье блеска Северного Рима
Живёт, не меркнет, хоть престол перенесён –
Ведь монумент Петра Великого спасён…
Ещё б очистить град от шелухи и грима!
Санкт-Петербург – Прекрасный Образ
иль трагизм творенья?
Про город мненья разные имеют поколенья!
Продолжение следует - см. Глава 6 http://www.stihi.ru/2019/02/28/9556