Днем, в чистом поле, налетом искомым и в желтом тумане проявляется вздор.
Побежит, поранится, вывернет из под себя, след, заранее запомни о былом,
Прошлое да будущее, сильное и слабое, настоящее, теплится все у одной тоски,
Все движения и пропорции, перекладины, перерубленные занятия, запятой, тупиком, с солью выдернутые пути.
Как красиво пресечь движение, в день особый и в ночь сожаления, не исправиться,не прекословиться, прекратить воображать, пусть смоется, подавиться - домой отправиться, как прекрасно пройти по дороге, что тебе так нравится.
Только ведь днем. В шепота поле, замечаю я блеск желтого моря и горе. О, горе. И правда в нем.
Под границей, граничный, земляной, гранитный, да такой же приятный могильный подол.
О, найду себя, я найду себя, просто нужно и необходимо кому-то, обязательно так, неизбежно, сказать.
В окончаниях тех миллионы подарков, в неврозе, нелюбовь к этому солнцу, для меня лучше все в себе потерять.
Как известно, ночами дикими, гулким ветром, окнами пыли земли, открытыми, паразитами, на твои особые дни; да так внезапно травимыми, сласть владеть с силами да чтоб вера пылала, чтоб земле и Земле не врать о своем зарождении, полюблю, порублю момент своего, с ее девичьим, сотворения.
Этим днем. Наконец отпусти, в том пути, наконец, не начнется туманных перил,
Повлиять и узнать, помогу, если хочешь,
простор, да такой же за смертью занятный мир.
И не лгать. Не замысливать, не думать, не просить включать летучий унисон,
Пусть не станет он сочетать слой, пусть сотрет, уйдет, за собой, так хотел бы себя, да любого тебя провожать в этот шторм.
Этот вздор.