Хандра... Деревья не белеют.
Белеет парус, но не здесь.
Узнав фамилию еврея,
закончив ребус поскорее,
баранку с маком тянет съесть.
На горизонте комбинатор
Берлагу топит, не спеша.
И в стельку сунув супинатор,
перед свиданьем махинатор
встаёт на цыпочки, но ша.
Другого хочет комсомолка...
А тут хандра. И миллион
на счёте лучше, чем под полкой,
держать. Имеет право только
тот, кто не тварь. Определён —
не выбор, что остался в прошлом.
Аллеи тёмные ведут
под фонари без мыслей пошлых
о разном: скверном и хорошем.
И времени не взять редут
тоски... Такое вот везенье
без мастеров и маргарит,
как будто ты метеорит
иль, на худой конец, Есенин:
летишь — и пусть, и не болит.
Ну что, закончим эту песню
иль стон? Да как не назови...
Иль вспомнить, может, Низами?
Хандра, прошу, не ерепенься
и правду-матку резани...