Случилось это в 1997 году. Процесс моего воцерковления набирал обороты, я уже начал регулярно утром и вечером читать молитвы, посещать храм, исповедоваться и причащаться. Мой тогдашний духовник – молодой иеромонах – много рассказывал о своих посещениях монастырей и храмов. Автору этих строк тоже захотелось в какое-нибудь паломничество, тем более, что на работе мне полагался отпуск, и, взяв благословение у батюшки, я отправился путешествовать…
Вообще-то об этом первом в моей жизни паломничестве можно написать целую повесть. Столько всего было! Взять хотя бы внешний вид. Как и всякий православный неофит, я выглядел суперправославно или совсем супер-пупер православно, с моей, конечно, точки зрения: косматый, бородатый, в стареньком чёрном плаще, на ногах – галоши, а в руках яркая жёлтая лестовка. Батюшке нравилась древнерусская богослужебная традиция, он-то и подарил мне эту лестовку. А галошам на ногах я был обязан внезапному проливному дождю – дороги и тропы раскисли, и в нормальной обуви из дому было не выбраться. Так и пошлёпал из Костромской области на Псковщину через Богоспасаемый Санкт-Петербург. Не пугайтесь! Не пешком, а на общественном транспорте. И вот такой красавец прибывает в Псково-Печерский монастырь... Романтика!
До монастыря этот красавец уже успел обойти множество храмов в Питере и Пскове, побывать у отца Николая на острове Залит, насмотреться и наслушаться всяких духовных и не очень духовных интересностей, но об этом расскажу как-нибудь в другой раз… Если здрав и жив буду…
В Свято-Успенском Псково-Печерском монастыре я уже успел побывать раньше. В Печорах в 1988 году мне посчастливилось начинать свою службу в армии, и первое своё увольнение запомнилось на всю оставшуюся жизнь во многом благодаря тому, что четверо солдат решили посетить эту Святую обитель. Тогда я ещё ничего в православии не понимал, был комсомольцем, изучил и на оценку «удовлетворительно» сдал научный атеизм на первом курсе ВУЗа из которого меня и призвали в армию. Как видите, в то время я тоже был красавцем, только не снаружи, а внутри… Романтика!
Тогда мы, выйдя из воинской части, первым делом как следует поели в городской столовой и ещё набрали с собой всякой съедобной всячины. Затем отправились смотреть Монастырь, который поразил меня своими суровыми крепостными стенами, внутренним убранством и большими яблоками, висевшими на яблонях. Видимо наше посещение Псково-Печерской обители происходило до праздника Преображения Господня – Яблочного Спаса. Мы этих тонкостей не знали или не помнили и очень удивлялись тому, что такие прекрасные плоды так запросто висят, и их никто не трогает. К примеру, на моей малой родине регулярно отмечали Преображение, всё-таки годовой деревенский праздник, но откуда он взялся, как его справлять и зачем – я узнал много лет спустя. А в детстве, пока взрослые отплясывали под гармонь «на горе» – одно из мест, где удобно было собираться по таким случаям – мы воровали у своих соседей яблоки. Так было принято у деревенской детворы на этот Праздник. Откуда взялся такой странный обычай сейчас, наверное, и не выяснить, зато, сколько грядок было вытоптано тёмными августовскими вечерами, сколько веток и заборов переломано – Господи Помилуй!
Но вернёмся в Богоспасаемую Обитель. Помню обилие всевозможных цветов, я столько ещё никогда в жизни не видел, старенького монаха на воротах, который требовательно, но по-доброму велел нам снять свои фуражки, сказав простую фразу по смыслу соответствующую тому, что монастырь это не армия. А ещё нам запомнился добрый фотограф, который сделал наши цветные фотографии и отослал их потом родителям. Причём, платить за эти фото должны были наши папы и мамы, бабушки и дедушки. А что ещё солдату надо? Потом, говорят, этого доброго фотографа арестовали за то, что он отсылал фотографии солдат ещё куда-то, кажется в какую-то западную спецслужбу. Но эта детективная история ещё ждёт своих Артура Конан-Дойля и Агату Кристи. А мы, всё посмотрев, обошли вокруг монастырских стен и, плотно перекусив, прекрасно выспались неподалёку на лужайке. Вечером нас ожидал кинотеатр с каким-то крутым фильмом. Но фильма я почему-то не помню, а древние стены Обители и пасущееся неподалёку от Неё монастырское стадо и пастуха-инока с кнутом, которым он за всё время моего наблюдения так ни разу и не воспользовался, я запомнил на всю жизнь…
И вот я снова в монастыре. А тут как раз 27 сентября нагрянуло – Крестовоздвижение. Накануне совершается служба – Всенощное Бдение с чином воздвижения Креста Господня. Красотища. Народу – море. Даже двух китайцев видел – тогда они ещё в диковинку у нас были. Зашли и стали половину крестного знамения делать – от плеча к плечу. Хорошо, что в сторону алтаря, а не наоборот. Помимо всеобщего благолепия, меня поразил гигантских размеров таз из оцинкованного железа. Ванной или корытом его назвать было трудно. Правда, в монастыре как-то умудрились поместить в него целое море цветов. Вода, которую почтенные архимандриты лили на воздвигаемый наместником крест, стекала именно в него. И тут меня попросили помочь вынести из храма этот самый исполинский тазик с цветочками. Я, конечно, с радостью согласился и мы, кажется вчетвером, аккуратно понесли его через людское море к выходу. На паперти таз нужно было поставить, чтобы верующие – в основном бабушки – могли взять себе крестовоздвиженские цветочки. К сожалению, меня никто не предупредил об одной маленькой, но важной детали – после осторожной и почти торжественной постановки тазика на каменные плиты паперти нужно было немедленно отпрыгнуть в сторону. В результате этого незнания я сам оказался в тазу среди цветочков в весьма неблагообразной позе – на четвереньках. Благоговейные бабушки так энергично бросились разбирать цветы, что буквально уронили меня туда… Вот такая вот получилась романтика…
Когда вспоминаю это Крестовоздвижение, мне почему-то на ум приходят слова из последования святого Крещения: «просветился еси, освятился еси, омылся еси…»
P.S.
Недавно обнаружил в своих коробках жёлтую лестовку и несколько тех самых высушенных цветочков. Стало как-то тепло и мирно на душе…
Кострома, 27.02.2019 г.