Чашка кофе и бутерброд утром - просто джентльменский набор какой-то.
Не хочу бутерброд. И не до кофе. Впрочем выпить можно. Вот принудиловка. Решила ж расписать свою жизнь и жить по распорядку. Изменить привычки и наладить хорошие отношения с рабочим режимом дня.
Кофе проглотился приятной горечью. Будильник сообщил время. Пора бежать на непредсказуемый, по времени прибытия, автобус. Начинается рабочий день.
В прихожей царицей пространства, на плечиках, висела новая рыже-темно-коричневая лисья шубка укороченного варианта с белыми подпалинами.
- Ах ты, моя милая, дорогая, шубка. Денег не жалко за такую прелесть.
Шелк шубки мягко поглотил шерсть не совсем нового, по сравнению с шубкой, платья.
- А что у нас в кармане? Нам вчера ничего не подложили, по типу носового платка, в благодарность за покупку тебя, моя милая шубка?
Шарфик и сумочка составили комплект полусапожкам на меху с бантиком и элегантными пряжками, в дополнение к шубке.
- Все, я пошла. Шапочка отдыхай. Сегодня прелесть как хорошо.
Лифт мягко доставил хозяйку шубки на первый этаж. Улица встретила прохладной изморозью. Одинокие листики на деревьях забавляли и пестовали восприятие обычного, впрочем, утра перед работой. Учитывая трудовое законодательство, я уже на работе, после выхода из подъезда. А это значит, что мой работодатель отвечает за мою жизнь и здоровье не только во время пребывания на работе, но и в пути следования к рабочему месту.
- Фух, к чему бы эти мысли? Так приятно, солнышко светит, а я думаю о защите прав. Понасыпал, господь, так и быть, обязанностей. Вот обязана идти на работу, и все тут.
Изворачивающийся из-за поворота нужный автолайн прервал бравурный полет мыслей и заставил максимально ускорить перемещение по плоскости.
Цель достигнута.
Переполненный автолайн предложил сидячее место только через две остановки.
- Материя ничего так.
- Не материя, а шелк. Тоесть, я хотела сказать - мех.
- Силк, значит, - нависший сверху, упирающийся в спинку соседнего кресла, мужчина показался знакомым и фамильярным до потери хорошего настроения.
- Милый, - рука в перчатке, а за ней и сама ее спутница показалась из-за обшлага теплого мужского пальто, а миловидная мордашка с непонятной улыбкой, выглянула из-за мужского плеча, - Не трогай даму, она одна, одинока до... ну не знаю как сказать. Можно подумать и дать знать из-за туманного Альбиона - дворца знаний и т.д.
Ладошка медленно и независимо от напряжённого выражения лица, мягко поглаживала встревоженного явным абсурдом и глупостью, мужчину. Перчатка подняла пальчик, а миловидная мордашка продолжила:
- Мы делаем обмен. Мы тебе возвращаем тебя. Это я. А ты - я. А он - сына.
- Где? - я раскрыла рот и его тут же прихлопнула мужская ладонь.
- Молчи, пока дева говорит. Давай, - запахло церковью и немытыми руками.
Очень знакомая дева из соседнего дома обняла обеими руками выворачивающегося из объятий мужчину за талию и уютно уложив голову на плечо, слащаво замурлыкала:
- И это травля. Вот. Просто так, из зависти. И просто так к просто так. У тебя все просто так. И это тема для зависти. Да, тема. А я, кстати, с мужчиной, любимым, моим. Не правда ли, милый?
Милый скукожился и показалось, что потерял в росте:
- Тебе это показалось. Давай дальше.
Мордашка потеряла симпатию и превратилась в искареженное подобие себя и стала очень непривлекательной.
- Мы тебя будем драть. Едем до рынка и там - додерем. Там есть кто-то из знакомых. Сегодня, я думаю, Тоня. Она торгует каким-то ширпотребом - плащи, куртки и т.д. и что-то там ещё. Не то, что это барахло на барахле. Да, милая?
Я освободилась от руки мужчины и не торопилась отвечать на оскорбление, вжавшись в пассажирское кресло. Мужчина удивлённо оглянулся на спутницу.
- О, да, милая. А это куртяк, бушлат и нечто вроде одева. На мне. О, да.
Мужчина премило улыбнулся спутнице, испугавшейся полупрезрительной любезности любимого мужчины. Мужчина щёлкнул меня пальцем по лбу, склонился ко мне, как можно ближе и прошептал:
- Я убил жену вот так. В тебе. Я убью в тебе и мать, а потом и женщину совсем. Чтоб не была. Ты поняла? А ты, - он поднялся и повернулся к спутнице, - ты - она, ты за нее. А ее нет, - мужчина тряхнул головой и вздернул ее вверх, победоносно оглядывая меня с кривой улыбкой на лице, - И это не совсем заказ. Я могу взять подработку на дом, на твой. Кстати, мы запретили тебе улыбаться. Нам не нужен твой соблазн.
- И ты не будешь освещать окрестности своей ослепительной улыбкой, - хихикнула спутница.
Стало скучно, типа защитная реакция
Оба лица слились в одно, голоса шелестели, не производя никакого впечатления на сознание. Страх заставил поджаться, подтянув сумочку и ножки.
Пейзаж за окном был привычным. Сердце слабо трепетало. Руки дрожали. Нависшие надо мной спутники что-то говорили и дёргали меня. Хотелось плакать и исчезнуть, а получилось только уйти в себя, не поворачиваясь и не отвечая ни на одно слово.
В себя я пришла от резкого сигнала притормозившего автолайна, чуть не сбившего перебегавшего дорогу прохожего и дрожащим голосом попросила:
- Оставьте меня, пожалуйста, в покое
- Почему? Я хочу знать, что ты думаешь. После обмена, я так буду думать.
- Мне безразлично. Главное, чтобы вы не трогали меня. Я вам не игрушка.
Препирательства прекратились вместе с прибытием на конечный пункт, который встретил мелким дождичком и колючим ветром, соответствующим мрачному настроению.
- Попрошу на выход, - удивительно, для ситуации с травлей в автолайне, мягко и спокойно сказал водитель.
Отвернувшиеся и ничего не видящие спутники, заполнившие все свободные места и никак не реагирующие на происшествие, зашевелились и торопясь, друг перед другом, выпригнули из автолайна, оттерев меня обратно на кресло.
Мои спутники пообещали продолжить разборку длиною в жизнь, не оставлять меня в покое никогда и растворились в толпе.
Часы над входом в метро озадачили и порадовали. С моей пропускной системой, на работу являться рано, нужно куда-то деть полчаса. И я решила заняться убийством времени на рынке, где вчера и купила шубку.
Перипетии утра выветрились из головы.
Итак, сейчас первым делом, нужно купить какой-то журнал. Нужно успокоиться и расслабиться. Я оглянулась, закружилась на месте.
Так, есть. Просто рядом, возле тележки с охотничьими колбасками и продавщицей совсем маленького роста, худенькой с торчащими волосами, оказался киоск с совсем уж нетипичной продавщицей.
Журналы и газеты продавала миловидная разукрашенная блондинка с сонными глазами и растерянным видом, который как бы вопрошал: "И как я здесь оказалась?". С тем же видом получила от меня деньги, выдала журнал и отвернулась.
продолжение следует.
2о19г.