так хороша пшеница, рожь, так колоситься статно.
росточек каждый так похож на волос милой Магды.
влюблён в девицу я давно, хожу к ней безустанно.
но каждый раз на бой идёт воительница Магда.
по сердцу ей лишь тот, что бой один с ней одолеет.
ни денег надо, ни шелков, а лишь отвага зверя.
и я теперь борюсь вдвойне. я без щита, без лат я.
лишь чтобы часик быть вдвоём с воительницей Магдой.
со временем я преуспел в искусстве битвы ратной,
и в поле выйти я посмел напротив милой Магды.
в одно слились у нас сердца, одной мы жили волей.
и нету битве той конца с воительницей в поле.
но пал я от её меча, и запах вереска мне в нос.
и щит булатный мой с плеча проклятый ворон нёс.
над нами лес был голубой, я умирал в прохладе.
и всё,что пережито мной померкло в битве с Магдой.
и нежно целовала в лоб сквозь весь пшеницы блеск,
и понял я пред смертью то, что от любви исчез
так хороша пшеница, рожь, так колоситься статно.
ты хоронить меня придёшь,
моя святая Магда.
*
птичка-невеличка, маленький дружок
приземлилась звонко прям у моих ног,
и поёт искусно, пьёт росу с листвы.
так же я резвилась раньше, как и ты.
но сейчас холодные руки и глаза,
побелела с горечи вся моя коса.
птичка-невеличка тешится вокруг,
в этом гиблом месте, ты мой первый друг.
звонкие напевы, плавный голосок,
птичка-невеличка вьётся прям у ног.
не смогу погладить, встать, на ручки взять.
будешь, озорная, ты одна скакать.
пташка не уймётся, всё зовёт с собой,
тонким голосочком просит меня: "Спой".
я ведь не живая...вот лежу одна.
спой-ка панихиду, пташка, мне сама...
*
моя сладкая милая юная Эльза,
не даёт тебе сердце шальное согреться.
не спасают ни джин или водка на перце...
обещаю, всё будет, но только потом.
моя Эльза в усталости бродишь ночами,
себя распиная средь мёртвых причалов,
наивно ты ждёшь двух историй начала,
любовь твоя выбита в сердце болтом...
ах, Эльза, ты помнишь вокзалы в тревоге,
как клялся тебе и бросался под ноги,
и в поезд садясь, я твердил, что немного
осталось в чужом тебе городе быть.
с тех пор прошёл год, ты как прежде на воле,
измаялась, носишь с собой грузом горе,
такое солёное, что не переплыть.
а твой визави глушит пиво в подъездах.
забыл, что в твоём мире вы всё ещё вместе,
не знает он девичье горе и чести.
на сласть разменял все слова о любви.
о, милая Эльза, не плачь в злые ночи,
заглядывай чаще в лица прохожих.
твой город - он самый родной среди прочих
для нашей взаимной слепящей любви.
мы, добрая Эльза,не знаем порою,
где счастье в маске горя лихого.
в толпе ненавистной увидишь родное
лицо. оно где-то совсем позади.
моя сладкая милая юная Эльза,
обещаю, не трудно тебе будет греться.
царапины эти - твои "раны сердца".
обещаю, всё будет, но только потом.
ты почаще ходи среди мёртвых причалов.
каждый день среди чаек тебя замечаю,
каждый день "обернись" про себя умоляю.
за тобой я стою под зелёным зонтом.
*
ну вот и всё. героем славным
с бесстрашьем ты стоял в бою,
за братьев славных бился ратно,
и за семью,
ты за богов свирепо, дико,
рвал глотки всем своим врагам
теперь в Вальгалле ты, на троне
так гордо царствуешь,
Рагнар.
так больно мне, что всё свершилось,
что твой корабль затонул,
что сам решился сдаться смерти,
перехитрив судьбу свою.
отмщеньем дети вновь вернутся
ко Франкам в королевский стан,
но слёзы женщин тихо льются
в память о тебе,
Рагнар.
*
девушка-лисица, тебе вновь не спится,
ты - краса природы, девушка-лиса.
девушка-лисица, кто к тебе стремится?
может чёрным вороном взглянешь в небеса.
ждёшь ты принца белого, чтоб воды напился
с тёплых рук твоих же, девушка-лиса.
ты бежала долго, но в глухой темнице,
ждёт сидит спасенья, он во все глаза.
девушка-лисица, на душе искрится,
рыжая плутовка, девушка-лиса.
ждёт тебя спаситель в башне многоликой,
что придёшь, и в сердце вспыхнут чудеса.
ты бежала долго, вновь без остановки,
даже не глотнула ты живой воды.
девушка-лисица, образом милОго,
так заворожённо прельщена ты им.
так беги ж скорее, хитрая плутовка,
замок этот скован из высоких льдин.
так беги ж быстрее, точно горицветом
испускает замок манящий тот дым.
там сидит твой пленник, вмиг оборотишься,
разорвёшь ты путы - ими связан он.
девушка-лисица, заберёшь ты принца,
побежите оба в тёплый лесной дом.
*
плачет принцесса, ей также не спится,
она в окружении острых скал.
плачет принцесса, умывшись водицей,
она наблюдает лунный оскал.
ах, сколько их было спасателей смелых,
но жизнью платили они, кто посмел
принцессу украсть и прокрасться неслышно
средь череду проходных гулких стен.
она же дрожала, лицо закрывая,
вдруг слёзы увидят и бросят во тьме.
сейчас так же грустно, но старая злая
ведьма, что в башне, вновь снилась тебе.
плачет принцесса, ей так неспокойно
сидеть взаперти, никого не таясь.
лишь волны и камни внизу лижут замок,
и вороны кружат над ним, вновь смеясь.
и бросилась в воду немая принцесса,
надежды нет больше, как нету сна.
и лёгкое тело в струистой одежде
накрыла заботливо моря волна.
*
моя милая юная девочка Мэри,
лишь сейчас перед нами закрыты все двери,
точно мы кипятком обожжённые звери,
смотрим с опаской в неласковый мир.
моя милая юная девочка Мэри,
мы в отелях заправили наши постели,
имена наши громко вдали там летели,
точно в серых бегах шатаемся мы.
мы стоим посреди огромной планеты,
все пути, все дороги согреты и спеты,
держим руки так, точно там пистолеты,
не сойти нам угрюмо с речного пути.
моя милая юная девочка Мэри,
ну зачем ты зашла за мною в те двери,
был я скучен, ужасен, болтлив и неверен,
теперь душу ты будешь со мной коротать...
распахни её напрочь, пусть злые капели
облетят мою тихую юную Мэри,
облетят все поганые звуки апреля,
я под поезд шагну, только ты не ходи.
я оставлю тебя в одиночестве, Мэри,
мы так сильно отравлены воздухом прерий,
я шагнул в неизбежность с великой потерей,
просто не было дальше иного пути.
не смотри же так дико, о юная Мэри,
в этом мире мы точно голодные звери,
выживает сильнейший. я слаб, я потерян.
через душу мою просто перешагни.
ты прости меня, юная милая Мэри,
обещал тебе горы, обещал тебе время,
только жизнь-это просто тяжёлое бремя,
не смотри ты на поезд, быстрее беги.
беги ко всем павшим, восставшим без чести,
беги и забудь, что мы были вместе,
беги со всех ног, твоё путешествие
есть начало яркой красивой зари.
не смотри ты на поезд.
назад не смотри...
*
в злую стужу на самом морозе
в парке маленький котик задрог.
он хвостом прижался к берёзе
так, как вьётся травинка у ног.
я взяла его тихо на ручки,
обогрела и в дом принесла,
налила молока и варенья,
и внезапно проснулась Весна.
не поверила я переменам,
и к котейке руками тянусь.
только он провалился сквозь землю.
вместо котика прыгает гусь.
расчудесной окраски хитрюга
с изумрудинкой в каждом глазу.
что за диво такое, за чудо
я понять никак не могу.
посадил меня гусь на спину,
полетели мы прямо в Весну.
в дали дальние, где пляшут феи,
в голубом хрустале страну.
опустил меня гусь на берег,
я от страха ловлю воздух ртом.
"ты меня спасла, обогрела,
заслужила ты тоже свой Дом.
на мне долго было заклятье,
его снять можно лишь добротой.
для зверька не жалела объятий,
заслужила ты тоже покой."
я, не веря глазам, вижу остров
в глубине звёзд морских и чудес.
неужели печали и слёзы
наконец-то забудутся здесь?
неужели из мира денег,
где в борьбе все забыли себя,
проявив доброту во спасенье,
можно счастье найти, не шутя?
молча гусь обнимает крылами,
вместе смотрим мы в глубину
пёстрых ярких воздушных далей,
в голубом хрустале страну.
*
которые сутки норманны в бою -
уж теплится скоро рассвет.
кровавым мечом рассекают в строю
предательский вражий совет.
валькирии-девы средь фьордов кружат,
со смертью в чести их полёт,
но бравые войны на поле в щитах-
в Вальгаллу никто не идёт.
валькирия Хильд заметила робко –
в строю был викинг один.
он телом силён, отважной походкой
с врагом шёл один-на-один.
в глазах его не было страха и дрожи,
в могучей груди - вольный дух.
и девы все знали - нормандец не должен
пойти с ними, корчась от мук.
но Хильд, ослеплённая мощью и силой,
со страстью влюбилась в него.
бой шёл, и победа норманнам сулилась,
был коннунгом викинг тот.
дочь Одина сильно любившая война,
решила той битвы исход.
его забрала, пошатнулся ход боя,
и страшен был нордов позор.
валькирии с ужасом поняли Хильду,
но деву уже не догнать.
в Асгард с возлюблённым неслась она хитро
приюта просить и стенать.
но счастье недолго в Асгарде продлилось,
ведь Один узнал про побег.
в любовном огне эти двое томились,
забыв про Богов и про всех.
разгневанный Один узрел те утехи,
и Хильд покарал вечным сном.
а бравому викингу дал он доспехи,
на Землю вернул тем бойцом.
с тех пор прошли годы, забыта легенда,
но слёзы льёт Хильда во сне.
и горьким дождём они стелятся где-то,
где викинг боролся в броне.
а он же в несчастье и скорби душевной
везде свою деву зовёт.
и страшную дань не залить браги пеной -
на вечную жизнь обречён.
*
умер король. так прискорбно
окончился славный и ратный тот бой.
душа улетает его безвозвратно,
но слава и честь засияют звездой.
он мужеством брал города и сражался
мечом своим крепким один за троих.
его возносили и им восхищались,
но голос властителя судеб затих.
умер король. он теперь не правитель,
в прозрачной воде смерть свою обретя.
я - пена морская. души я обитель.
корона прелестная снова моя...
уж сколько веков мне её возвращают
воители славных крутых берегов.
беды никакой не вещает корона..
носитель её будет пленник веков.
я - толща морская. сегодня мой праздник -
корона лежит средь размытых песков.
давно ли проклят атрибут королевский?
прошло уже больше сотни веков...
как часто я вижу властителей мирных
и молодых войнов в победе слепых.
тела их недвижимы, латы разбиты,
летят прямо в толщу пучины воды.
кто был королём, тот становится бездной,
тайну морскую навек сохраня.
сегодня правитель, а завтра мертвец ты.
корона прелестная снова моя.
*
в минуты бездушности мира, где давит тоскливая тьма,
ко мне ты из тундры парила обнять и утешить, сова.
могучие мягкие крылья нежнейшей периной на мне.
стирается грань между былью в сладком и бархатном сне.
по-матерински качает, баюкает гостья меня.
В пушистую грудь зарываюсь и прячусь от горестей дня.
защитница светлою силой в перину окутала мир.
спокойно и томно-красиво сквозь грёзы с совою парить.
но слышится звук - дверь открылась. любимый с работы пришел.
сова и мой сон испарились, согрев нежно душу теплом.
обняв, тихо ляжет и спросит: "как день твой, ты мне расскажи?"
я кошкой свернусь, уткну носик, и молча засну на груди.
А где-то в сторонушке дальней, где холод, и вьюга, и вой
белёсая-тёплая совушка мой бережно тешит покой.
*
я воин, я воин, я должен сражаться.
а как же иначе, любезный мой друг?
и сердце из стали, и руки-кинжалы.
мечом разрублю я страшнейший недуг.
и жалость к себе - неизвестная штука.
не вижу огня я, крови не боюсь.
удел мой - отважно сражаться без звука.
гранит разрублю - своего я добьюсь.
но жилы мои неизбежно стончились.
топор из рук выпал - разжался кулак.
я хрупкая, слабая, как так случилось?
а может сначала пошло всё не так?
железные латы сдавили мне руки.
в бессилии падаю в зону огня.
"я воин" - кричу. но сильней эти муки.
и нету, и нету, нет больше меня..
в строю идёт смута - где воин отважный,
что бился без жалости и без границ?
кричала им "здесь! мне больше не страшно!"
но тело летело в штыках пиком вниз.
*
вязкая топь накрывает смиренно,
тяжёлою лапой сбивает меня.
я поддаюсь, уходя постепенно
в мир тени и мглы от светлого дня.
так тянет ко дну, будто топит в немилость.
зелёной волной я пустила косу,
зелёным что ликом в пучине явилась.
мне дух захватило, как в злую грозу.
но что-то случилось, дышать невозможно.
вдыхаю тёмную гулкую топь.
Я схвачена бездной, и стало мне тошно.
в душе моей полная ужаса новь...
в ней сотня картинок, как я задыхаюсь,
сражаюсь в агонии с дикой водой.
но вмиг всё исчезло, я будто меняюсь.
в пучине морской обрела я покой...
не плачьте сестрицы, не войте подружки.
внутри меня раньше была это мгла.
сейчас мне свободно в пучине удушья,
я здесь точно дева из чудного сна.
зелёными стали русые косы,
кожа прозрачной, как чистый фарфор.
но, жаль, мне не видно, как светятся звёзды.
густая топь закрывает весь взор...
наяды морские стенают и воют,
в кругу их печальном танцую сама.
и зыбкая топь колыбель мою кроет.
она мне теперь и мать, и сестра...
*
наделил меня Боженька даром –
в ижу насквозь теперь я людей
в голове чужих мыслей навалом,
я по душам бреду без костей.
в гниль и грязь попадаю руками,
лицемерием тошным давлюсь.
лишь прохожий взглядом одарит-
на мгновенье всем им становлюсь.
Боже. Боже, ведь я не готова
всех в себе их разом вместить
слишком мало меня, слишком больно
эту тяжкую ношу тащить.
я в метро разрываюсь на части,
слыша мысли усталой толпы.
в голове сотня жалоб, проклятий.
как мне вынести, Боже, скажи?
дар проклятием стал,личным адом.
потеряла себя я в толпе.
я свой собственный голос украла,
только тысячи ИХ в голове.
наделил меня Боженька даром -
как здоровому дал костыля.
среди душ,объятых кошмаром,
умоляю, верни мне меня.
*
вышла в поле ранним утром
Анни Бернс лён собирать.
и туман повсюду смутный,
тяжело ростки искать.
косы русые в сплетенье
точно вересковый мёд,
руки с рос похолодели.
кто же лён ей соберёт?
друг её в походах дальних,
братец умер от чумы.
замуж сватают с приданным,
слёзы льются от росы...
каждый день она приходит
утром в поле горевать,
спину ломит от работы -
надо лён быстрей собрать.
ратную соткать рубаху,
другу милому отдать.
замуж - это как на плаху..
будет Анни война ждать.
каждым утром молит Анни
серый лес, туман и клён,
о бойце в походах дальних,
собирая тихо лён...
а туман, что над болотом,
вторит девичьим слезам:
"друг её в плену холодном" -
шепчет гулко берегам.