на перепутье небосвода
лишь неизвестность.
я стою,
глазами я ищу кого-то,
кто компас даст мне.
узнаю,
что потерялась между небом,
оставлена навек землёй,
что цепь событий кинолентой
разверзлась прямо надо мной.
поймать стараюсь я рукою
красивых звёзд веретено.
упрямо прыгаю я в небо,
но ударяюсь обо дно.
*
превозмочь, преодолеть, шагнуть вперёд
насильно я старалась.
только осени последний мощный крик
слезой струится по рукам.
усталость
проглотит точно кит меня.
я потеряла все ключи, замочки
от тех прострелянных дверей души,
что залатать пытался ты.
и кружевные оторочки
чужих историй, принципов
ножом кромсаю.
им не загрызть, не затереть меня.
себя в охапку я хватаю,
в печальной осени бегу.
и темнота лишь греет душу.
надеждой теплится в ветру...
прости, что так ушла фривольно.
но слишком давит всё.
довольно
себя в тиски убого загонять,
насильственно смеяться и играть
по правилам чужим.
одна
сама себе вольна
в ночи теряюсь я на век.
просторно
мне в скользком одиночестве
дрожать.
*
я ухожу,
и листьями опавшими
мой обернулся след.
не знаю, для чего,
какой обет
держать придётся
мне.
однажды,
тебя запомню я,
забуду вновь, увы,
как всё в пыли
забытою могилой обернулось.
летят, летят огни,
проснулась
та вера, что способна
воспарить.
и вновь спешу любить,
и то, что пропастью, бедой
казалось
открылось новыми
восходами души.
*
все обиды и злословья -
это просто шорох листьев.
я хлопком окно закрою,
чтоб услышать чистый звук.
без чужих поползновений
я ловлю губами смысл
дней живых, живых героев,
жизни крася трафарет.
я лицо водой умою,
горсть пыли злословий смоя,
я оставлю их вариться
в немощном котле обид.
и невзрачным насекомым
для меня мелькнёт обидчик.
я его в упор не встречу.
я объять пытаюсь Мир.
*
листьев осенних ржавчина
к ботинкам лепится затемно.
круги в тишине наворачивать
мне так легко по касательной.
веселья, приятельской искры
я жажду давно и с голодом.
впиваясь в города риски,
мы явно забыли, что молоды.
от счастья ведь руки дрожали.
срываться, бежать бы из дома....
тепла отголоски мелькают
лишь яркой вспышкой смартфона.
и буря email-сообщений
не может заполнить пустоты
изъеденных засухой кратеров,
уснувших без ливня заботы.
*
все мои стихи живые.
ими точно дышит небо
и огромнейшей планеты
строчки всей орбиты шире.
все стихи мои спонтанны,
нет единства в ритме,в стиле.
они точно рёв стихии,
что сметают двери, ставни.
и хватаясь безутешно
за любую искру жизни,
все стихи - по сути мысли -
воплотиться просят в каждом.
ведь душа летит и манит
за собой цепочкой строчки,
они точно гости ночью
забрели ко мне в скитаньи.
я себя совсем не знаю,
и знакомясь беспрестанно
с сутью собственной
спонтанно
я строкой черчу созвездья
в небосклоне жизни вечной.
*
три ручья глупец увидел:
страсти, страха и сомненья.
опустился на колени,
пустоту силясь насытить.
и испил поочерёдно
из ручьёв воды холодной.
и как прежде беззаботно
стал ведом потоком жизни.
но спустился с неба ангел,
в глупого вдохнул он мудрость,
три ручья вмиг обернулись
для него слезами знанья.
и скитается по свету
мудрый с глупым сердцем странник.
три ручья рекой страданья
в устье жизни развернулись.
*
жизнь висит на крючке ожидания,
исполняя чьё-то пророчество.
и сбылись пока только страдания,
на одном месте прошлое топчется.
я устала трястись перед будущим,
я раздавлена крахами планов,
я смотала надежд моих удочки.
не гляжу больше в завтра экраны.
и теперь пляшет лишь настоящее,
серебрясь бубенцами прозрачности.
в этот миг я ловлю вдаль летящие
брызги дней - я опять стала зрячая.
*
мы смяли руками цветочные крылья,
играем на душах руками спонтанно,
друг друга боимся будто чужие.
мы маски меняем с позорным азартом.
и сложно признаться себе в очевидном,
мы самообманом давимся робко.
все наши признания - драное сито.
дырка в дешёвых китайских колготках.
в толпе обезумевших сорванных глоток
услышь, я прошу тебя, чистое пение.
несомый ложным двуличным потоком,
бросай якорь честности в каждом мгновении.
*
осенью тихо.
у батареи
я в суете ничего не успею.
все сроки пройдут, колыхаясь вертляво,
льются в трубу рваные планы.
времени нету. я не успеваю.
пинками себя подгоняю в цунами.
и все строчки выжаты точно колготки
на рваной, в пыли задряхлевшей верёвке.
стабильности нету и нет перемены,
и давят цветочные жёлтые стены.
но ярким созвездием в кружке с какао
я бусинку мыслей нечайно поймала.
и вот он мой загнанный в даль угла план-
зароюсь от всех, от себя в чемодан.
везите меня,
и в лихих полустанках
быть может стихами украсится Завтра,
быть может одежда свободней, беспечней,
ослабив ремни, проложит путь в Вечность.
в абстракциях этих на дне чемодана
будильник звонит. опять утром рано
готовлюсь я снова не успевать.
на рельсах времён
цвет души
собирать.
*
вечерний сумрак прекрасен
в нём дня уходящего тление.
он выключив свет навевает
дух мысли в уединении.
вздыхаешь ты о прошедшем,
о вечном и славном том времени.
смотри, в настоящем порхают
мгновения жизни...
мгновения.
и чувствуешь, нет никого здесь.
лишь сумрак и ты в тишине.
и всё сокровенное льётся
дыханием тихим
во мгле...
*
я рукою глажу небо,
что свисает точно купол.
поминутно наблюдаю
за закатом над землёй.
ярким матовым секретом
мой закат щебечет в рупор,
то, что нет момента краше,
то, что это есть мой дом.
*
мои вещие сны, мои вещие сны.
благородные гордые соколы.
вы не будете в мире моём рождены.
вас ночные укутают локоны.
ночь сокроет вас там, ночь завяжет в тиши
тьму забвения в сердце моём.
мои вещие сны, мои вещие сны,
обернитесь тоскливым ручьём.
я - забвения сон, в гулкой я пелене,
ночь отступит в безвременья час.
мои вещие сны, Богом мне суждены,
приходите...узнаю я вас.
*
котеечка скромный тихо скучает,
он лапки поджал и забился в углу.
хозяин котеечку не замечает,
он занят отъездом в злую пургу.
животное было негде пристроить,
бедняга молчит, покорившись судьбе.
ему предстоит выживать на природе,
свой век коротать в лютом холоде дней.
хозяин лишь сумку оставил бедняге,
закрыв его там, просто выставит вон...
котеечка грустный скоро узнает
людской гнилой верности жёсткий закон.
быть может, в той сумке он задохнётся,
быть может его растерзает зима...
домашним ведь был, а теперь в гололёде
укусят за лапки его холода.
не бойся, котеечка, жизни ударов,
представь, я когда-то такой же была.
сквозь дней лихолетья, вьюги кошмаров,
наступит в рассвете цветная весна.
она обогреет, она приголубит.
держись, котофеич... я в мыслях с тобой.
и если сумеешь ты в чудо поверить,
то знай, обретёшь свой кошачий покой.
котеечка робко в сумке вздыхает,
сейчас он бездомный ненужный изгой.
в пушистой душе обида так давит...
котеечка очень хочет домой!
он просто не знает судьбы перемены,
он очень ранимый, совсем молодой.
но я обещаю тебе непременно,
котейка,
проснёшься ты снова живой!
*
скорый поезд появится, в это я верю,
я стою и смотрю вдалеке в пустоту.
точно загнанный зверь, леденею, немею.
жду я поезд любви, не любив высоту.
не любив самолёты с их диким пареньем,
не любив корабли с болезнью морской,
жду я поезд любви, и в моём поколенье
обязательно будет ездить такой.
развозить всех влюблённых перед закатом,
чтоб друг с другом им спать, нежно так
обнимать и ласкать безвозвратно.
это чувство любви не спроста понимать...
поезд поезд развозит. корабельная крыша
так уныло и жалобно в море стоит.
ну а поезд любви на сиреневых рельсах
меж двумя небесами прозрачно парит.