I
Мой сельский колокол старый,
Звон твой вечерний в тиши,
Жалобный, не умолкает
Долго на донце души.
Звук так неспешен, унылый,
С жизнью так схож, потому,
Ты уже первым ударом
Вторишь себе самому.
Когда, проходя, я слышу
Вблизи твои смутные речи,
Как сон, в душе проплывая,
Слышишься всё - издалече.
И с каждым ударом мерным,
Вибрирующим всё ниже,
Чувствую прошлое дальше,
Мою ностальгию – ближе.
II
Болота боль моей души в золоте задевая....
Колоколов далёкий звон... Бледнеет остывая
Пшеница... Скользит озноб телесный по душе...
Качаться на верхушках пальм... Однообразен час, клише!
Уставились на нас листы...Лик осени спокойный
Из песни смутной птицы... Синь воды застойной...
Ах, крик немой тоски, он длится, час когтя!
Боюсь и жажду не того, что плачет, как дитя!
Я простираю руки - туда, к закатному елею,
Но вижу: нет, совсем не то, чего я вожделею...
Несовершенств цимбалы... Какая старина
Выталкивает Время Час - вовне!.. Идёт волна
И затопляет мой уход, мой от себя уход,
И память будит обо мне, и помню: я – не тот.
Флюид сияния, прозрачен от Был, он полый: есть и нет...
Над пустотой, что не вмещает – лишь лунный свет,
Страж напряжён – его копьё концом в земле, её сверля,
Копьё выше стража ... Зачем всё это?.. День плоский, как земля...
Нелепостей лианы, выжигая из Часа то, что Сверх....
И горизонты закрывая простор, ошибок пересверк...
Оркестры будущих молчаний...И экипажи бесполезные...
Ворота видимые сквозь деревья... такие железные!*
29 — Mar;o — 1913
* вторая часть, можно сказать, является пародией на символизм, по признанию самого Пессоа, она написана специально, чтобы эпатировать публику.