Кто Коломбиной с колокольни сумел ворваться в карнавал,
из экзотических диковин не шляпу – клумбу надевал,
кто за баутой иль мореттой, за пеной кружев и тафты
стал невесомым человеком, с которым каждый мог на ты, –
тот меланхолию не холит и мыслей тайных не плодит.
Вокруг: «Зазнался, Панталоне!», «Бригелла, ну и аппетит!»,
«Пьеретта, дай в объятьях слиться!», «Синьор совсем осатанел?»…
Что попусту глядеть на лица толпы, на улицу в огне?
Надень личину, ненадолго позволь себе себя забыть.
Пускай в кармане нет ни сольдо. Здесь не манеж для похвальбы.
Нет, не гляди, а стань одним из – веди нежнейшую из дам,
сквозь маски угловатый вырез читать пытаясь по губам.
Хлебни пьянящего веселья: в нем смерть и жизнь в одно сплелись –
где неминуема потеря, спасает взбалмошный каприз.
Танцуй под хруст и звон бокальный венецианского стекла –
на Среду Пепельную в спальне сгорит безумие дотла.
Венецианский карнавал начинается воздушным спуском Коломбины с башни, а заканчивается накануне Пепельной Среды – начала католического поста. Баута, моретта – виды венецианских масок.