8
У дома ждёт её карета,
Садясь, увидела того,
Кто ждал её, как лучик света,
Что осветит всю жизнь его.
Да, был, надеялся, но тщетно,
Не знаем имени его,
Возможно в жизни неприметный,
Не совершил он ничего.
Натальи свадебна карета
Могла бы изменить свой путь…
Любви же песня ею спета,
И эту песню – не вернуть!
Карета с гербом «Шереметев»
Держала в Горенки свой путь,
Несётся к цели словно ветер,
Уже с пути ей не свернуть.
Именье Долгоруких это,
Пятнадцать вёрст лишь от Москвы,
С невесты снято злое вето
И мчит она до сей братвы.
В карете с нею – две старушки;
На деве – свадебный наряд;
Они невесте, как пастушки,
Сопровождения обряд.
Вздыхали, плакали от горя,
Надеясь этим повлиять,
Зачем Наталье злая доля,
Кто будет Нату защищать?
«Ты не губи себя, дитятко», --
Валилась нянька в ноги ей;
«Вот дура, жить ты будешь «сладко»
Средь злых тебе вовек людей».
Уже не просто отговоры,
А крики всей её родни:
-- Сопливка, что твоё-то слово,
Не мы тебе важны – они!
То место «Горенки» и звалось,
Как памятник людскому злу,
Усадьбы старой не осталось,
Горя в столетиях дыму.
Чудесным местом Подмосковья
Считались Горенки всегда,
Наталья же со всей любовью
Всё ощущала в те года:
«Весёлое здесь очень место,
Устроено всё по уму,
Палаты каменны не тесны,
Пруды и церковь на дому».
Но тем «устроенным, весёлым»
Сегодня и в помине нет,
Лишь парк, казавшийся как голым,
Оставил княжеский нам след.
Могучие и молчаливы
Деревья помнят хмурый день,
Когда она, душой счастлива,
Входила в жизненную тень.
«Тут, в церкви, нас и повенчали»…
Надежд не было никаких…
Все наказания лишь ждали
За ратные дела все их.
На третий день приказ был прислан
От Леопольдовны – князья,
«Весь клан должён уже быть выслан»
В глухие русские края.