Очарованность дня набухала в просвете весеннем,
Слишком ранний бальзам намекал на игру и азарт,
Все прощался февраль и в мучительном шлейфе сомненья,
Не хотел уходить, обнимая заснеженный март.
Избалованный сном в полнолунном лиловом ночлеге,
Прижимался к окну, убаюканный ветром рассвет,
Разливался бальзам в Рукаве Ориона и негой
Покрывался с утра занебесный воздушный манжет.
И тянулись к губам переспелые желтые сливы,
Погружая на дно, в терпко-сладкий, прозрачный нектар,
Опьянев в глубине и впуская в себя переливы,
Целовался с весной на прощание заблудший февраль.