Берегиня моя, бережёная старым Богом,
Перед самым рассветом сотканная из ветра,
Береги мои крылья, только они и смогут
Унести в те края, где всё ещё много света.
Непривычно пусты ладони. Судьба не дура,
Ей когда-то хватило всего-то полушки хлеба,
Уплетала за обе щёки, смотрела хмуро,
А потом хохотала безудержно и нелепо.
Надрываясь, гудел, призывающий духов бубен.
Разбивалось о мир обращенное к миру сердце,
А сейчас лишь стучит беспокойно и как-то глупо.
Затворилась, исчезла ведущая в небо дверца.
Окроплённая кровью земля моих древних предков
Притянула надолго, насквозь проросла корнями.
По-домашнему тихо. Уютная с виду клетка.
Только что-то зовёт, гнетёт, бередит ночами,
Шепотком проникает во снах, пробуждая память,
Из далёких глубин пробиваясь ростком наружу
Заставляет стремиться к чему-то, рождает пламя,
Опаляет, врачует уснувшую, было, душу.
Раздирающей болью горит в истончённой плоти.
За спиной прорастая, дрожат, раскрываясь, крылья.
Дуновение ветра. Свобода. Опять в полёте.
Сберегла. Оживила. И вправду не станем пылью.