Ну, здравствуй, что ли! Наконец дождался,
И вновь смотрюсь в бездонные глаза –
В синь небесов. А дар - твоя роса
Горит костром, рассвет в ней искупался.
Так пламенеют красные рубины
Те, что остались в звёздах, у Кремля.
Так пламенеет алая заря,
Объятья моря, покидая, их глубины.
Твоё дыханье оживляет всё вокруг,
И от касаний, лопаются почки…
Смотри, сирень расправила листочки,
Ещё обильней зеленеет луг…
И ветер рад, запутался в верёвках,
И звонит, как звонарь, в колокола!..
И море радо, что ты к нам пришла!
Сорока радостно трещит, плутовка…
Кричат грачи тебе – привет-привет!..
Скворцы слагают гаммы и сонеты.
Ты подожди, не все приветы спеты,
Ещё соловушек – солистов лучших, нет!
Зато, прислушайся, тебе поют фазаны,
Степь, заодно, пытаясь разбудить.
Как всё же здорово на свете этом жить!..
Ель лечит соком, на изломах, раны…
И зарастают раны той войны,
Что кажутся мне шрамами на теле:
Воронки две, что видно еле-еле,
Окоп, ползущий вдоль обрыва, крутизны…
В одной воронке, виден красный мак.
Он словно крови капелька живая…
Матросы, в сорок третьем, умирая,
Пытались кровью смыть немецкий мрак!
И набежали слёзы на глаза.
Мир растворялся, словно бы в тумане.
Захохотал мартын вдруг, как в дурмане…
А по щеке скользила всё слеза…