Метафора, для скучной прозы:
картина местной нищеты –
стоят даурские берёзы,
стесняясь вешней наготы,
там, где китайский ясень
и клён ветвями красен –
утих холодный аквилон
и топит пойму «Рубикон».
В горах халькопирит,
но «золото апачей»,
не принесёт удачи –
оно обман таит!
Напомнит ель аянская,
что место – каторжанское…
Спасёт простая лебеда
от голода, запомни впрок.
Любовь исчезла навсегда,
ты не ищи её дружок.
Зима закончилась вчера,
вернулись южные ветра!
Опять готовит западню
зловещий образ инженю,
забыв февральские тревоги,
припрятав в сумках кукол вуду,
от остановки до «фаст-фуда»
гуляют ведьмы – «недотроги».
Ждут у кладбищенской стены
бродяжек, слуги сатаны…
За что Сократ терпел Ксантиппу?
Почил в истории вопрос.
Посёлок городского типа
травой и бедностью зарос.
«Исход, отчаянье повсюду
я ничего им не забуду
и никогда их не прощу,
взяв балеарскую пращу!»
Так думал юноша Давид
и метил в головы дракона
во исполнение закона,
что память детская хранит,
и проносилась жизнь как сон
с рождения до похорон…
04 марта 2019.