Для Мысли не нужны ума палаты,
Ей лишь бы в голову попасть,
А там такие узкие пролеты,
Что ей не выбраться и путь не поменять.
Кругом извилины, подъемы, спуски,
Какой-то странный переход от мести к глупости
И от любви до скуки,
Меж ними радости и горя промежутки,
А рядом смерти и печали резкий поворот.
Добро со злом, как две сестрицы,
По обе стороны пути,
Они на каждом перекрестке,
Как камни сбоку, сзади, впереди.
Толкаются и честь, и совесть,
Они всегда на полпути,
Спешат раскрыть свои достоинства,
Но только гибнут от своей же суеты.
Желая хоть каких то перемен
Несутся вдаль завистливость и гонор,
Но дальше стенки крепких лбов
Им не добраться без чужих горбов.
Здесь жадность разлеглась, как водная преграда,
Широкая, глубокая, безбрежная, как надо,
И даже если всё она имеет,
Её не покорить без лестных возражений,
И никому не переплыть иль перейти по кладке
Законы мзды и ложного порядка.
И как тут не сойти с ума,
Как Мысли выйти на дорожку,
Где нет заумного добра
И зла, что ковыряет сердце ложкой.
Тут Мысль и задержалась,
Затормозила в полной темноте,
Хотела в сторону, но тут же и сама себе созналась:
«Дороги нет, есть видимость пути».
«Где свет?» - в её душе мелькнуло,
«Где правда, совесть и добро?»
Она сама в себя уткнулась:
«Свет там, где нет его».