«Лев»
По знойной, солнцем выжженной, саванне,
Хромая на две лапы, как в дурмане,
Уныло плёлся африканский старый лев.
По всему телу хаотичный был рельеф
От шрамов, ссадин, чьих-нибудь укусов,
От тех неисправимых, гнусных трусов,
Что в спину клык вонзят, как острый нож.
И с виду он на льва то не похож...
Свисала, словно пакля, его грива.
Лев тяжело дышал, неторопливо
Перебирая лапами шаги...
Он брёл с последних сил, чтоб у реки
Попить воды, промыть свежую рану
И вновь, чуть отдохнув, уйти в саванну,
Искать себе пристанище средь львов.
Ведь кто-нибудь не будет так суров?
И в знойной, солнцем выжженной, саванне,
Чуть пошатнувшись, словно бы в дурмане,
Упал изнеможённый старый лев.
Меж невысоких двух саванных древ
Ушёл, сомкнув морщинистые веки...
Теперь не пересохнут больше реки...
Теперь он среди львов, словно в мечтах...
И воду пьёт на львиных небесах...