Всё смешалось в этом мире и почти перемешалось,
потому что не преграда нынче горы и моря.
Я лечу на самолёте. Три часа — такая малость,
и меня уже встречает нероссийская земля.
А за морем-океаном безо всякого сомненья
есть ещё иные земли и теплей, и холодней.
И теперь уже не страшно языков перемешенье,
потому что в Вавилоне — лишь туристы да музей.
Я люблю аэропорты. Самолёты любят небо,
разлетаются, как птицы, кто на север, кто на юг,
потому что, не летая, самолётам жить нелепо, —
так и кружат днём и ночью над планетой и вокруг.
Я часы свои сверяю по Москве и по Китаю,
по Берлину и Нью-Йорку... Значит, сердце тронет грусть,
потому что я сегодня ранним рейсом улетаю,
а когда вернусь, не знаю, только знаю, что вернусь.