Я и не знал, не знал огромней сладости.
Она себя – восторгам нет числа! –
Свои попутно маленькие слабости
Мне в дар, поэту, и преподнесла.
И я пою, что есть на свете женщина.
Вся - нотой ля; так взвинчена порой.
А то строга, в порывах странно взвешена,
Что ей никто – ни царь, и ни герой.
Поэта ей любить ли, просто нищего?
Не за строку, не за лохмотья, за…
А – «сжалься, Боже! Мёртв? – а,Ты, верни ж его!
Пал? – подними! А слеп? – открой глаза!»
Нас тёмными ночь сблизила аккордами.
Немыслимою музыкой любви.
И в новую тональность переходами
По вечной, женской прихоти – живи.
О, снизойди к поэту хоть из жалости!
Ты в дар поэту, женщина, дана.
Фа – строгий тон; соль – так, бывают шалости.
От си и до, и вдаль полутона.