Желаньями томимый, словно жаждой,
выискиваю жертвенную плоть,
надеясь, что вкусив её однажды,
я стану тем, кого простит Господь.
Ну, а пока во мне не спит охотник,
толкает в ночь, стуча в большой тамтам,
Смеётся злобно дьявольский садовник,
в крови посеявший бессмертья штамм.
Огонь сжигает изнутри всё тело,
Гонимый светом, я брожу во тьме,
И до меня нет никакого дела,
всему живому на большой земле.
Ко мне грехи взывают a cappella,
сводя с ума, и я охочусь вновь,
но верю, что во рту взорвавшись, спелость,
покой мне даст и принесёт любовь.