Человеческое

Лина Сальникова
Горе ходит, ходит по улицам да по хатам, изменяет нас, вымывает из нас цветное. Заходи, будешь гостем, как водится — чем богаты, то и рады укрыть в себе коркою ледяною. Горе ходит по хатам, себя к очагу проносит, забивается по углам, заползает в щели и тому, кто посмотрит с укором или вопросом, отвечает: «да я здесь без году две недели». И не выгонишь, и не выставишь, и не вынешь, пожалеешь — и вовсе останешься с ним навеки. Только есть еще в хатах живое или живые: человеческое, человечное, человеки.

Вон, весна закачалась птицей на хрупкой ветке.
Вот и горю конец, выходи сюда, кто живые.

Потихоньку, как после дурной затяжной болезни, ходят слушать весну и оттаивать ледяное. Только сунется горе — одернут «куда ты лезешь!» и добавят решительно «больше ты не со мною».

Ходит горе, слушает, кто его выбирает, кто не хочет, чтобы весна наступила завтра. Не бывает ни оберега, ни хаты с краю, если горе решило выбрать тебя внезапно.

Только вон, весна закачалась на тонкой ветке.
Только вон, облака расступаются штормовые.
Значит, есть в нас ещё живое, и мы живые.
Человеческое,
человечное,
человеки.

1.03.19