я винтом из глубин подымаю гладкую чешую,
никому не верь, никого не бойся и не проси,
в своём чёрном мире орки мечи куют,
я люблю хорошую обувь до дыр носить.
и мне нравится тело твоё рукой мять,
у меня на руке идёт время от кью энд кью,
я на жёлтом пляже люблю лежать.
в своём светлом мире эльфы мечи куют.
без припева песня уже не то,
а трефовый туз козырная семёрка бьёт,
и не важно мне "без пальта" или "без пальто",
асикага-сан на востоке мечи куёт.
и ушли те годы, меня раньше конвой сторожил,
летом закат всегда шире, чем летом восход,
наживил, поживился, но не нажил.
чингизиды на стойбищах плавили зимний лёд.
эти дни я так коротать привык,
и не важно с кем, в яхт-клубе всегда клюёт,
по-другому можно, но время бычков ловить,
ведь бычок дурной, ему лишь бы набить живот.
зацепиться за крюк, за самое остриё,
и с таким же жадным в мокром кульке лежать,
и плевать, что "всё", главное, что "моё",
есть легенда старая, что можно и убежать.
и всего-то надо, сил, чтоб хвостом вильнуть,
наживил, поживился, но не нажил,
вокруг море, в море не утонуть.
борт о борт, абордажной команде поздно точить ножи.
за секунду до, и долей секунды после,
ты радируешь "s.o.s.", но тебя никто не просил,
я не знаю времени, но понял, что будет поздно,
субмарина подымает винтами взвесь из морских глубин.
в полумраке отсеков за шторами спят,
если крест поставишь, ветер его согнёт,
рано "s.o.s", слышишь - винты гудят.
если тело умерло, тело в земле сгниёт.
но мы слышим внутри барабаны войны звучат,
а на мятой карте обглодало пламя края,
в темноте отсеков давно не спят.
уходили ночью серые лодки тонуть в морях.
у меня на руке идёт время от кью энд кью,
и будут дальше идти, как надо, года
чингизиды за солнцем в снежных степях идут,
словно поезда...
10/03/2019