Колизей, как изъеденный сыр
Маасдам, кажет дыр полукруглость –
Длинных арок расстрелянный тир
Пушкой времени, – в синюю смуглость
Зноем дышащих, южных небес
Глядя опустошённою чашей... –
Муравьями народ всюду влез,
Облепив древний камень, но нашей
Всё же эры – рябой травертин,
Дальний предок страстей Тарантино,
Помещённый навек в карантин,
Как того, что дошло лишь – картина...
Виден сбоку высокий разрез –
Срез античности, в некий Элизий
Вход исчезнувший – волей чудес,
Или неразрешённых коллизий...
Там, внутри – слышен некогда рёв
Был трибун вкруг огромной арены,
Сочетавшийся с рыканьем львов,
Пожиравших людей, как мурены...
Каждый смертный боец нёс свой крест,
Восседал, точно Сфинкс, император...
И решал направлением перст,
Будет жить, иль умрёт гладиатор...
Высота удаляла от битв:
Выше тот был сословьем, кто ниже
Находился в рядах, чьих орбит
Были к действу локации ближе...
А теперь – слышен гул здесь иной,
Всё, что было когда-то, – забыто, –
И молчит, взят в осаду толпой,
Эллипс Веспасиана и Тита.
11 марта 2019