Над лесом совершался ход планет*,
над долами и весями – подавно,
скользило время в ритме блюза – плавно,
и кто-то размышлял на сей предмет –
не я, конечно же, не я, давно
я прекратил витийствовать впустую,
хотя порой под рюмочку спиртную
болтаю – хоть и редко, но умно.
А что же мысли? Мысли в голове
пытаются на грани дилетантства
связать навечно время и пространство
в их кровном домотканом естестве.
Мой друг, знаток межзвёздных катаклизм,
о времени с пространством знает много,
он друг Эйнштейна и приятель Бога,
а мне из измов лишь астигматизм
присущ, зато я в память погружён
и в ней связую время и пространство,
она – мой дом, и в ней моё гражданство,
я памятью навек заворожён,
она меня бессменно теребит:
картины детства, юности, взросленья
и избавления от самомненья,
как жизнью был наказан, даже бит,
родители, родные и друзья,
восьмая школа, универ, подруги,
женитьба, неизбежные недуги
и навсегда со мной – моя семья…
Всё так же неизменен бег планет
над нами, и всё так же циферблаты
отсчитывают дни, сменяют даты,
не замечая, что иных уж нет…
*) Строка из басни Иосифа Бродского
«Мужик и Енот» (1970).
11.03.19