Когда говорят: «Отчий дом», Полине представляется семья: мать, отец и дети. Отчий – значит, обязательно с отцом под общей крышей. Не помнит Полина отца. Он погиб. Её отчий дом – это мама, сёстры и брат. Дом стоит на месте, но Полина никогда не стала бы жить в нём, а в детстве – пришлось… Помнит, как первый раз ехала в машине и везла в новый дом кошку, которую обязательно надо было запустить первой, а потом входить всем остальным.
Поля всегда жила в ожидании чуда. Просыпаясь, думала: «Сегодня произойдёт что-то необыкновенное, сказочное.» Много читала. Чтение уводило в непредсказуемый, красочный мир. Мама из экономии вечером выключала тусклую лампочку; Полина искала фонарик, пряталась под одеялом. Первая книжка запомнилась на всю жизнь. Когда прочла, плакала: очень жалко было девочку, которая потерялась в лесу. Начитавшись, убирала фонарик под подушку и, засыпая, иногда видела сказочные цветы: они мелькали перед глазами, как в калейдоскопе. Поля не понимала, что происходит, но необычные, не существующие наяву цветы, приводили её в восторг.
Летом дети играли на улице в разные игры, а зимой дома было скучно: у них никогда не было игрушек. Старшая сестра пошла в школу и не давала Поле ни ручку, ни карандаш. Почему-то подполье оказалось открытым, наверное, кто-то собирался лезть за картошкой. Полина долго просила у сестры чем-нибудь порисовать, но та вцепилась, как клещ, и не отдавала. Тогда Поля изо всей силы рванула карандаш и улетела в глубокое подполье. Ударилась об кол, который служил опорой вместе с досками для перегородки. Зашиблась и притихла, боясь, что мамка отлупит.
– Полька, а Полька, ты там живая? – раздался встревоженный голос матери.
– Страшно, темно, и крысы большие хвостатые бегают, а вдруг и мамка ещё отлупит? – промелькнули испуганные мысли. Потирая зашибленную спинку, прошуршала:
– Живая, живая!
– Так вылезай скорее! – склонилась над подпольем мать, встала на колени, протянула руку и с лестницы достала дочку.
– В тот раз не отлупила, сама испугалась, видно. А в следующий раз... Зачем она на верёвку в кухне повесила красивый цветастый платок с кистями? – Полине он понравился, такие мягкие были кисточки. Скучно, хотела поиграть, увидела большие ножницы и постригла платок. Не помнит, как залезла от мамки под кровать, низкую, железную, мать доставала девочку кочергой, но не дотянулась.
В доме было две комнаты. В одной спали Поля с сестрой. Полине на всю жизнь запомнилось: проснулась на маминой железной кровати, наверное, под утро перебежала туда. Видит: напротив, на спинке сидит огромная крыса и буравит крохотными блестящими глазками. Поля так испугалась, что залезла под одеяло и почти не дышала, чтобы крыса подумала, что там никого нет. Казалось, что она сейчас спрыгнет и отгрызёт уши и нос. Потом кто-то зашёл, и девочка вылезла.
Наконец, наступило лето. Летом в палисаднике росла красота: дикая яблонька, ирга, боярка. Под окнами буйными кустами цвела космея. У неё было много интересных колючих семян, которые осыпались, и на следующий год снова вырастали белые, нежно-сиреневые и розовые цветы; бодренько-горделиво поглядывали мальвы, а к осени расцветали вихрастые пышные георгины. Девочкам нравилось играть в палисаднике. Под бояркой стояла раскладушка, а под ранеткой маленький столик, на котором стряпали из глины пирожки. В конце огорода раскрывалась калитка. В то время очень дружно жили с соседями и ходили в гости, а потом ближним путём на следующую улицу. Однажды сестрёнки вошли к ним во двор, а дома – никого. На улице, на умывальнике лежало вкусно пахнущее мыло, в красивой, белой с зелёными листочками и красными ягодками, обёртке. Понюхали, полюбовались. Сестра и приказала:
– Полька, возьми мыло, всё равно никто не увидит! – Поля взяла, а сестра побежала и тут же рассказала матери:
– Мам, а Полька у тёти Зои мыло украла!
Услыхав, как она ябедничает, Полина помчалась к туалету и выбросила злосчастный кусочек в дырку. Подошла мамка, потребовала:
– Говори, где мыло, которое у соседей украла!
– Я его в туалет выбросила.
– Пойдём в туалет! Доставай сейчас же! Украла, теперь доставай, мыло отдать нужно, – дочка зарыдала от страха и стыда:
– Я так больше не буду. Я никогда чужое не возьму!
– Пойдём к соседям. Будешь просить прощения!
Плачет Поля и не может выговорить ни слова. А соседка, татарочка тётя Зоя, жалеет маленькую девочку и просит не ругать её. Полина никогда больше не заходила к ним в гости и запомнила этот урок на всю жизнь.
Однажды весной брат Генка сходил за речку в согру и нашёл маленького поросёнка. Это оказалась крохотная пёстренькая свинка. Все очень полюбили её. Мама помыла маленькую бутылочку, надела на неё соску, и дети по очереди кормили Рябку. Рябка жила в доме в маленькой коробке, потом подросла, бегала по двору. Все любили играть с ней: «Рябка, Рябка!» – и она подбегала, а ребятишки чесали ей спинку, Рябка радостно похрюкивала. Потом её кормили картошкой, комбикормом. Почему-то Рябка очень быстро выросла. Детям сказали, что её скоро заколют. Они не поверили. Похолодало, выпал снег. Пришли дядьки, мамка прогнала девчонок, приказав: «Не смотрите!» Было очень страшно, дети убежали, но слышали, как долго визжала их любимая Рябка. И они долго ревели. Это было большое горе. Потом мама приготовила из неё еду. Никто из детей не притронулся к рябкиному телу. Уже тогда девочки поняли: друзей предавать нельзя, и друзей – не едят!
Мамка по вечерам вязала или вышивала и пела грустные песни: «Ой, кто-то с горочки спустился, наверно, милый мой идёт» и ещё одну: «Сронила колечко со правой руки...» и плакала. Дети грустили и жалели мамку. Мамка была молодая, симпатичная и строгая. Летом она давала всем задание: по десять раз – за водой, заполнить две ванны, а потом – на речку.
– Полька, воду таскай, не расплёскивай, а то муж пьяница будет!
Кому охота, чтоб муж пьяницей был? Вот и старается идти ровненько, чтоб ни капли не пролить. Идёт и радуется: "Не будет у меня муж пьяница!"
Вскоре все выросли и разъехались по своим домам и квартирам. Полина купила маленькую избушку, жила в ней с детьми. Страшновато. Домик был подработан шахтой, значит, под землёй горные затопленные пустоты. Почти полночь. Вдруг слышит: под полом какой-то монотонный стук. Жутко. Будто кто-то стучит из-под земли. Сынок голову к полу приложил и прошептал:
– Да, мама, это у нас под полом кто-то стучится!
Очень страшно стало. Дурацкие мысли в голову полезли:
– Вдруг души погибших шахтёров бродят по ночам? Вдруг там давно кого-то завалило, а он ещё живой и подаёт знаки людям? В своём доме можно жить только большой семьёй и обязательно должен быть хозяин, то есть отец, – поэтому дом и называется "отчий"!
И Полина постаралась как можно быстрее получить квартиру, чтобы спокойно жить в ней и никого и ничего не бояться. Потом не стало мамы, брата, сразу отдала документы и ключ племяннику. Никак не лежала душа к этому дому!
Полине совсем не хочется видеть отчий дом, ну, если только посмотреть на предметы быта: они стали антиквариатом. Интересно взглянуть, может, не выбросили? Старый коричневый комод и большой тёмный мамин сундук, живший своей жизнью в кладовке. Крышка сундука внутри была обклеена какими-то открытками и вырезками из газет.
Зайти в палисадник, погладить ранетку, боярку, обнять берёзку, которую посадила мама у калитки, в углу. Интересно, жива ли эта родная берёзка? И весной она решилась посмотреть на отчий, но ставший чужим дом:
Без хозяйки застыла немая подружка-скамейка.
Не уловит калитка знакомый уверенный стук,
Не пришлют мне любимые письма в небесном конверте,
Близких нет на земле, а деревья цветут и цветут!