Как о полдень пошла Марфа к реченьке
По круту бережку к ближней проруби,
Чтоб воды набрать в вёдра липовы.
Подошла она к краю проруби,
Наклонилася, загляделася на лицо своё нежно-белое,
Брови чёрные, очи синие, губы алые.
Улыбалася красоте своей и долгонько собой любовалася.
Только глядь, – вода колыхнулася, и пропал её синеглазый лик,
А на месте том неглубоконько золотое колечко качается
С камнем-яхонтом, сердцем сделанным,
Что горит в воде жарким пламенем.
«Уж не сон ли то!» – ей подумалось.
Зачерпнула ведром, а колечко – в нём.
Удивилась Марфуша: «Вот чудо-то!» Окунула в ведро белу рученьку
И достала кольцо. «Ай, красивое! Вот подарочек мне нечаянный!»
Да на пальчик мизиный надела-то рядом с мужниным обручальным из олова.
И полдня тем кольцом любовалася, так и сяк повернёт ручку белую,
А как спать легла, то колечечко под подушку свою, снявши, сунула.
То ли спит она, то ль не спит она, только видится рядом – молодец!
Ой, хорош-пригож, словно сказочный!
И стоит над ней, улыбается и к её губам наклоняется,
Шепчет ей слова дюже льстивые, гладит ручки и плечи ей белые,
Зазывает подняться, отправиться вместе с ним во чертоги подводные.
Но пропел петух звонким голосом, и очнулась Марфа и крестится:
«Вот привиделось наваждение! Хоть и сладкий сон, оборонь, Господь!»
И на другу ночь этот молодец у кровати над Марфой склоняется.
Чуть отбилася от горячих ласк, как запел петух,– нету молодца!
И на третью ночь он уж тут как тут. Обнимает, поднять Марфу хочет он:
«Ты невеста мне, я жених тебе! Унесу тебя в терем дивный свой!
Будешь жить у меня ты царевною!»
«Не пойду с тобой! Кто ты есть такой? Что те надобно? Мужня я жена!
Муж с ватагою за Урал ушёл, добывать чтоб там белку с соболем.
Был бы рядом здесь, уж задал бы те, приставучему соблазнителю!
Вишь кольцо моё обручальное? Третий год пошёл как повенчаны!
И до гроба верна буду мужу я!»
И насупился вмиг этот молодец, усмехнулся он не по-доброму:
«А пошто кольцо ты моё взяла, раскрасавица, коль замужняя,
Что невесте-зазнобе моей предназначено?»
«Забирай! То кольцо под подушкою. Я маленько лишь им любовалася…»
«Нет. Сама принеси. Положи туда, где ты с сердцем моим забрала его.»
Как сказал, пропал, петухов ещё не дождавшися.
Утром села Марфа к окошечку, сердцем-яхонтом всё любуется,
Жалко выбросить красоту таку,жалко, жалко, ох! да и боязно:
Вдруг не сны это были с молодцем?
Натянула шубейку на плечики да ведёрки взяла свои липовы,
Да пошла-таки к речке, к проруби.
На коленочки встала у края-то, положила кольцо осторожненько
На спокойную воду проруби. А колечко – бульк и пропало вмиг!
Растерялась, испужалася Марфа бедная:
«Он сказал «Положи, где взяла!» А оно вон как! Ведь пропало-то!
Может, там на дне то колечко есть? Там увидит его этот молодец?»
Наклонилась пониже над прорубью, разглядеть дно с колечком пыталася.
Лишь на миг един, на мгновение ощутила вдруг руку сильную,
Руку сильную, но невидиму, обхватившую шею тонкую...
Возвратился домой муж с ватагою. Ищет, кличет Марфушу-жёнушку.
Но ни звука в ответ, тишина кругом.
Разглядел следы на снегу и пошёл по ним. И дошёл по ним так до проруби.
Никого там нет. Лишь стоят два ведра рядом с прорубью,
Да лежит рукавица Марфушина…
(17я19)
Ватага — слово русского происхождения, имеющее несколько значений, в данном случае это артель из людей, собравшихся для какого-либо общего дела или промысла; временное товарищество для работ, попутчиков и пр.
ЗАМЕЧАТЕЛЬНЫЙ ОТКЛИК НА ЭТО "КОЛЕЧКО" от Валентины Карповой здесь http://www.stihi.ru/2019/03/14/6034