Молитвенно взывает к богу, что не сможет полюбить другого…
Не ведает, о чем же молчит тот, кто сердцу ее был всего милей,
и думает: пленен другой и ядом страсти опьянен у того порога,
забыл про нежность чувств в слиянии радужном любви огней.
А он, лелея недотрогу, измучен думой: не бывало с ним такого,
что больше жизни ее любит; нет и не будет никого, ее родней.
Да только свет ее любви <как бритва> ранит до крови любого,
кто околдован тьмой...<для грешника любить святую больней>...
Она на сердца раны сыплет истин соль предсказания благого,
и душу режет свет тот живой, что глубиною откровений сильнее.
Но, как бы не бежал от себя, осознание превращает в больного -
он болен ею, и в том, увы, благословение и проклятие его дней.