1. Стрекоза
Как правило, никто не виноват,
Когда глядишь: уже не восемнадцать,
И осень, и пора считать цыплят,
И, как всегда, двоих не досчитаться.
Быстрей и звонче тикают часы,
Крыловской басни истину напомнив,
Что муравей умнее стрекозы,
Трудолюбивей, правильней, достойней.
И что ему - июльские цветы,
Рыбак у речки, девочка босая?
А стрекоза... Она для красоты.
Но красота от смерти не спасает.
Уже дожди сменили летний зной,
И стынет ветер, с каждым днём крепчая...
Я навсегда осталась стрекозой.
Но ты, любя, и это мне прощаешь.
2. Одна из Маргарит
Сквозь окошко - луч, полоса:
Зачеркнуть прошедшие дни
В стриженных ее волосах,
На щеках, белей простыни.
На карнизе два воробья,
И один похож на нее.
И она приходит в себя
И негромко что-то поет.
"Зябко, птички! Я и сама
Тяжело живу в этот год -
Чересчур лютует зима.
Ничего... И это пройдет
По законам календарей.
Главное не плакать, молчать:
Люди в белом вышибут дверь
И привяжут к койке опять.
Здесь такая, братцы, тюрьма!
По утрам всё тело болит.
Слышали: Булгаков, Дюма?
Я одна из тех Маргарит!
Мастер умер месяц назад...
Мне сказали: "Надо дышать!"
А еще они говорят:
У меня больная душа.
Хорошо вам в царствии птиц!
У меня тут стол и кровать,
А у них - таблетки и шприц,
Чтобы мучить и убивать!
Каждым утром, день ото дня
Я сдаю им кровь, а они
Все равно не верят в меня.
Не читают, видимо, книг...
Доктор хмуро цедит в ответ:
"Вылечим! Осталось чуть-чуть!"
Только... Дома Мастера нет...
Значит, я туда не хочу."
3. Тима
Раннее утро. Спит еще детский сад.
Только в одном окошке сейчас светло уже:
Тиму приводят первым - в шесть пятьдесят
И оставляют ждать остальных, со сторожем.
Тима ко мне пускается, как стрела,
И говорит обиженно и растерянно:
"Доброе утро! Где ты всю ночь была?
Я по тебе соскучился, Алексеевна!"
Тима меня не слушает. Никогда.
И на прогулке тащит мне "чай" из лужицы.
Я возмущаюсь. Он мне: "Моя звезда!
Я же мужчина, вот ты меня и слушайся!"
Он победит злодеев на всей Земле,
И в Новый год, в мороз, в темноту, в метелицу
Он приплывет за мною на корабле,
Белом-пребелом. И непременно женится.
4. Пять лепестков
Вздохнешь о том, что юность коротка,
И день за днём взрослеют наши дети.
А счастье - два коротеньких глотка -
До донышка допьешь и не заметишь.
Едва сказать успеешь: "Раз-два-три",
А нам уже подсунули бумаги,
Что мы уже мудры, как пескари,
И, в общем-то, стары, как черепахи -
Два верящие в сказки чудака.
Пора уже с иллюзией покончить.
А счастья было только два глотка,
И ни одною капелькою больше.
Но... Вот сирень - пять нежных лепестков,
И пусть мечты и взбалмошны, и вздорны,
Загадывай, загадывай любовь,
Которой наши возрасты покорны.
5. Все дороги ведут в Рим
Не иду по следам твоим,
Но поспорим, я знаю, где ты:
На дорогах, ведущих в Рим
Из любого конца планеты.
Скажешь: «Риму хвала и честь.
Он кому-то, бесспорно, нужен.
Только, знаешь ли, в мире есть
Города, что ничем не хуже».
Призадумавшись, постоишь,
Дашь надежде другое имя.
Ночью вылетишь жить в Париж,
А проснешься – и снова в Риме.
Напрочь вышибить этот клин
Ты упрямо решишь отныне.
Ты покинешь проклятый Рим,
И... назавтра проснешься в Риме.
Хмыкнешь: «Впору снимать кино
С географиями такими –
Хоть беги на Аляску, но
Просыпаться придется в Риме».
Остановимся. Помолчим.
Все попытки свободы – мимо.
Все дороги, как в вечный Рим,
Неизменно ведут к любимым.