В. Щ.
Я что-то вспоминаю,
я тёмный ром цежу,
я подбираюсь с краю
к ночному рубежу.
Я буду где-то рядом,
когда войдёшь туда,
где смотрят ясным взглядом
господни господа.
Где чистота без хлорки
и ночь нежна в груди
миндальным цветом Лорки,
ручьями Гауди.
И можно не бояться,
уже проходит боль,
и весело струятся
и кровь и алкоголь
на эту вот неделю,
на эту пустоту.
И камешки Гуэля
опять сладки во рту.
И ватный день впитает,
чтоб выжать мы смогли,
всё то, что пролетает,
растя из-под земли.