В беззвездной тьме и веря и не веря

В беззвездной тьме и веря и не веря, искал я знак Творца, но находил потери. Всего, чего касался исчезало, дробилось на мельчайшие куски и растворялось в этой тьме предвечной. Но одиночество, как отблеск от луча не исчезало, словно это я себя пытался уловить в ладони. Но больше не осталось ничего, лишь тьмы объятья и тоска по встрече. И так прекрасно было быть в тоске, «сиротство, ощущая как блаженство», что эти строчки старого стиха мне заменили веру и молитву. Я был тоской, и я блаженством был. Я тьмою был, и я же был и светом. И одиночество исчезло, оставаясь, лишь изменилось имя у него, теперь его я назову единством. Теперь Творца собой я назову и обниму себя своей ладонью. А что потом? всё то - же что и было, но нет того кто плачет от тоски и нет того кто всё что есть теряет. Находки и потери знак Творца. Он так себя находит и теряет играя в одиночество и страх, не покидая вечного блаженства, ни в поиске напрасном, ни в находках, что неизбежно растворятся в тьме и вновь появятся как звёзды после бури.