Кто по ночам у двери топчется,
я знаю, ибо мир мой тих...
Я вызнал речи одиночества,
молчанье музыки постиг.
И я нащупал твердь над бездною,
и три погибели прошло.
Так есть молитва бессловесная -
молчишь - а на душе светло.
И вскормлен я такими брашнами,
что пост снесу на сотню лет.
И мне не страшным станет страшное,
когда в себе зажгу я свет.
Отпрянет тень предела мнимого,
где писк мышей летучих стай...
И ничего необъяснимого,
один лишь я - как тайна тайн...
* * *
Из края детства петухом разбужен,
вцепляясь в явь забрезжившего дня,
я в прошлое проваливаюсь глубже,
и жизни наст стал хлипок для меня.
Былого тяготы на мне повисли,
став дорогими - не могу стряхнуть.
Ещё парят порою мои мысли,
земля уже мне сдавливает грудь.
И тяжкий вздох мой вызывает точно
ответное движение древес.
Меня всё больше понимает почва,
а не надзор кочующих небес.
И я во сне давно уже не птица...
Ещё чуть-чуть, и нагружусь я всклянь,
чтобы со всем прожитым провалиться
в свою неопечаленную рань.