Одна знакомая жена любила меня за красноречие и умение делать взрослых и послушных детей.
Этот мир погряз в бездушной корысти, ничего взаимного.
Вот и ты сидишь, вяжешь, и нечаянно скинула ослепительную бретель.
Но смотришь как куница, холодно, из чего-то из зимнего.
Ты упрямая и улёжчивая, но любишь мужика без всякой системы.
Разбрасываешь по квартире часы, резинки и бабкины серьги с сапфиром.
Эти серьги в тебе какой-то тайной блестели.
А я, усредненный, эту тайну запиваю кефиром.
Вчера в половине шестого у нас было свидание прямо на кухне.
Ты уперлась во что-то твердое и потребовала женского счастья.
И я дал. В двух кварталах тюрьма, там зеки позабыли кликухи.
Потому что все целое в городе распалось на подсолёные части...