№4398. "Верхняя палуба, отдать концы! Ленинградцы с нижней палубы швартуются!"
Каждой паре по твари соседом
На Ковчеге нам дали в отсеке
Он нуждается в нас, в человеке!
Он в тумбочке, рядом с кастетом.
Так плывем, кормим ссорами тварь
В каждой паре друзья и товарищи
Любим, строчим, женщины варят щи
Что написали - сразу же в ларь!
Догоняют не все с верхних палуб
Что друг другу они не товарищи
Раздается шлепок пролетающих
То свою продолжает бог кару:
"Каждой твари по паре с отбором?
Из сильнейших дам новые пары!"...
Однополые слышатся свадьбы
К Арарату причаливать скоро.
Арарат заселен уже? - Их мы подвинем
Вершину сдадим иноверцам на плахе
Всё потом, всё от твари-соседа и в страхе
А пока мы спасаемся, мчимся под ливнем...
Ной, не ной, что не все мы добрались
Тварь-сосед пошерстил наши пары
А оставшихся сплавил на нары
Но хоть женщины с нами остались!
"Каждой твари по паре" и "Паре по твари" -
Кочевали сюжеты из драм в водевили
От чего мы уплыли, к тому и приплыли:
"Воздастся в финале мужчине по таре"
17.03.19.
© Copyright: Виктор Авин Въ Пути, 2019
Свидетельство о публикации №119031702271
_____________
№1. "Все сметая на пути"
ветер бесшумно скользит по планете
его провожают деревья столетий
встречают седые вершины гранитом
и ловят поэты сачками магнитов.
ветер сдирает с деревьев корону
в гранитную пыль превращает Мадонну
и только в железных объятьях поэтов
становится звуком. И после, на этой
последней странице кончается рифма.
и ветер спадает - рождается Нимфа.
у Бога в кармане есть новые ветры
они нас догонят - подхватят в поэты
и мы понесемся опавшей листвою
среди миллионов таких же изгоев
вдоль стылой дороги, безродного поля
кривых деревушек, и девушек, стоя
рядами у стойла которые вечно
коров упражняют резиновым пойлом
и в нас заклокочет убийственной болью
звенящая рифма посыпанной солью
на рану из только что порванных ритмов
и ураганные темпы молитв
очнутся и где-то взорвется поэма
столь бешеным,
праведным,
северным
ветром,
что небо согнется и рухнет планета.
и Бог упадет на безгрешную землю
и Нимфа родит малыша с новой целью
и ветер помчится за новою вестью
и мама подарит мне маленький крестик.
________________
№ 25. "Отчизны светлые черты"
...Отчизны светлые черты
на лицах женских, на трамвае
спешащих утром от сарая
отъехать в розовую мглу
тумана, морось в капиллярах
на рельсах лужица воды
и осень молча все лады
Души моей перебирает.
Отчизны светлые черты
на дряблых скулах у мужей
они стоят у фонарей
на остановке, запуская
тепло пузатого трамвая
в открытый ворот у бушлата
и с папироскою в зубах
глядят на листья под ногами
что пахнут домом прелым, щами
мозоль-подшипники в ладонях
катая, дергают словами-
клещами гвозди на заборе
между тюрьмой вселенской волей
из заводской трубы с гармонью
цветной петрушка в небеса:
НЕ ПЛАЧЬ, НЕ ПЛАЧЬ МОЯ ДУША
Отчизны светлые черты
на лике брошенного пса
он вверх глядит, слеза стекает
бежит на станцию "Ланская"
через дорогу, к электричке
возница мой, не по привычке
а поклонясь, на тормоза
нажми - собаку ждет "лиса"
что у хозяина в сторожке
скулит, давно уж на цепи...
Отчизны светлые черты -
тоскливо бегают глазища
рябит "Осиновая Роща" (*)
по пролетающим вагонам
назад несется пес к Мадонне
чтоб замереть младенцем в доме...
ОТЧИЗНЫ СИЛА ТОЛЬКО В ЛОМЕ!
о дух захватывает - тайна -
на горизонте стынет чайник
огромный, в яблоках моченых
деревни-пни возле корчевни
в бока холмов леса от лени
уперлись ляписто, огниво
так жгет: Так криво, криво, КРИВО!!!
На пленке окоющих окон
чуть городское бьется током
ТЫ НЕ СХОДИ С УМА - С ТРАМВАЯ!
Ты не сходи - там люди лают!
Сиди в плацкарте электрички
темно, уютно, бьют колеса
не зажигай пред ликом спички
сосед твой слеп - одни глазницы
а в голове терновым - спицы -
клещами тащит доктор "Лицын".
Не заходи в последний тамбур -
в окошко дверцы пес глядит
на задних лапах - умер стоя
Отчизна воя до темна
гудком на небо провожает
в сторожке юная "лиса"
лакает из чугунной миски
плеская жизнь через края...
(*) «Осиновая Роща» - предместье Петербурга, по пути из Выборга, одна из ступеней спуска с высокой карельской, древнейшей гранитной платформы глубоко вниз, на плоское как стол, космическое плато Города – заасфальтированное болото, дно котла, который наполнен монументальной, тяжелой космической энергией. В отличие от холмистой, бурлящей, бесшабашной Москвы, испускающей пузыри и протуберанцы, Петербург – это постоянный космический энергетический огромный шар, нитями уходящий к другому центру вселенной. Спускаясь в этот котел с севера, путешественник ступает вниз по нескольким ступеням. Одна из них – «Осиновая роща», где автомобильная трасса делает резкий спуск вниз, следующая ступень – Поклонная Гора уже в Городе, в начале его, где Петр Первый принимал дары от поверженных шведов, где находился Блоковский ипподром, где озера, у которых фланировали дачники глядя в лицо идущему навстречу с космосом Блоку, сотворившему в Шувалово на дачах свои лучшие - белые стихи …Далее прямая как луч дорога, делает еще один скачок вниз, к уровню морского ординара, и эта ступень – перекресток Ланского шоссе и пр. Энгелься, слева темный, забирающий и отдающий энергию лесопарк, справа ресторанчик «Семь Сорок», над дорогой – железка, ведущая к Финскому заливу облизывающему, охлаждающему космическую энергию Города. По прямой, далее затяжной, долгий, пологий едва заметный глазу путешественника спуск словно стрелы дороги к Неве, к Литейному мосту и «Большому Дому» (аналог московской Лубянки)…
Это пространное географическое пояснение, надеюсь, поможет прочувствовать зримость данного стиха.
___________
№22. "Я желаю Вам состариться красиво"
Я желаю Вам состариться красиво!
Без подтяжек щек и утолщений губ
Словно липа или деревенский сруб
Что остался у пруда с плакучей ивой
В ожиданьи с неба песни лебединой
У разбитой колеи за горизонт.
Я желаю Вам в дорогу тихий звон
С колоколенки, внимающей окрест
И протяжный низкий вой по Вашу честь
Пса, входящего с поземкою в оркестр
И поднимАющийся зАнавес лилОвый
Пусть откроет сцену таинства; конечно
Я желаю Вам по капле жизни вечной
Что в глазах застыла словно вечный снег...
2002.
__________
№23. "Вперед, за Сталина, за дом, за горизонт..."
Насыпь махорки мне, товарищ капитан
Еще дымится вдалеке немецкий танк
Еще ползет с майором по полю сестра
Хоть и погасла жизнь в его глазах.
Нам надо с нею еще деток настругать
Им до Берлина еще двести лет ползти
Чтобы узнать, кто взял в последний раз Рейхстаг
Молчишь? - Молчи...
А тишина такая! Снайпер-соловей
Пробил мелодией седеющий висок
И под березой утром свежий бугорок
Сравняет с небом дым от наших папирос...
Насыпь махорки мне, товарищ капитан
Я оторву от края времени клочок
Мы на двоих забьем последний наш бычок
И побежим в атаку, пулям на таран
Вперед, За Сталина! За дом! За горизонт!
Готовься, ночью приползти ко мне, сестра!
Я буду в новом блиндаже, на облаках!
Мы посидим, тихонько греясь у костра...
____
№80. "И дверь открылась"
На белом, бледном полотне стояло блюдо.
На нем - два яблока, лимон; и край салфетки
Едва заметный плавный реверанс соседке -
Бутылке тонкой, налитой до края, -
Исполнил кружевами. Пламя,
Едва ли видное чьему-то глазу,
Слегка кольнуло по хрустальной вазе
С цветами. Они своими тонкими шипами
Готовы были указать обидчице на место,
Но кресло, своим пустующим и одиноким
Видом удерживало время, и обиду
Яблока, готового скатиться на пол.
Его придерживал графин - на бледной,
Матовой от камерного холода
Хрустальной стенке замерла слеза. Пчела
Пыталась окунуть свое коротенькое жало
В бокал из старого каленого стекла,
Присыпанного пудрой по овалу.
Но тщетно - глубина событий не давала
Пчеле достать до дна, окутанного пылью.
И замерла она. Под абажуром.
Иголки света, растопыренною горсткой,
Сквозь дырочки материи из шелка
Держали потолок под заданным углом.
Вдвоем они стояли у окна. И ждали вечность.
А кресло ждало одного. Его.
И дверь открылась...
_________________
Стихи из моей книги "Миграции души", том1-3 бумажная, том 4-7 электронная, но закопирайченная, готовится к печати.